"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

политическую промашку дает. И что есть она сплошной подрыв авторитетства и
законной власти, и всей Красной Армии... Я бы и сам зашел, да тебе
сподручнее: ты к нему подмазываешься, чтобы полицаем стать.
Афоне неохота с доносом идти. И на кого? На Витьку-лейтенанта. Он, если
хотите знать, первейший человек!
Вот и мнется Афоня, выискивая причину, чтобы отказаться.
- Раз надо, то надо, - говорит Груня и уходит.
Ей больно, что Афоня пойдет как бы с доносом на своего товарища, но
отговаривать - язык не поворачивается: виноват Витенька, крепко виноват
лейтенантик. И перед народом, и перед Клавой виноват...
Забежала к ней, а у нее глаза краснущие и нос припух.
Ох и тяжела ты, доля бабья...
Афоня вернулся быстро, того быстрее собрался и вновь ушел, бросив у
калитки, где простился с Груней:
- В отряд послал.
К людям Груня вернулась внешне спокойная. Они даже не заподозрили, как
ей сейчас тяжело. И всю ночь просидела с ними, стараясь предугадать решение
немецких властей: здешних в покое оставят или тоже погонят подальше от
родных мест?
Во всех домах Слепышей этой ночью не спали люди, во всех домах примерно
об одном думали. Лишь у Аркашки своя забота: всерьез началось или только
временно отступили немцы?
Эх, ежели бы знать точно, он бы такую тактику разработал...

Не спал и комендант района гауптман фон Зигель. О разгроме вермахта под
Москвой он узнал несколько дней назад из официального сообщения и бесед с
ранеными офицерами-фронтовиками; их в Степанкове теперь порядочно скопилось.
Особенно часто раненые вспоминали бой у какого-то Дубосекова, где горстка
русских легла костьми, но преградила немецким танкистам путь на Москву.
Самое ужасное, думал фон Зигель, - это потери вермахта: только за
период генерального наступления под Москвой (с 16 ноября по 5 декабря) около
ста пятидесяти тысяч солдат и офицеров, почти полторы тысячи танков и сотни
орудий, минометов и пулеметов.
А если сюда же приплюсовать потери первого наступления? Да еще потери и
на других фронтах? Хотя бы за этот же период?
Нет, об этом лучше не думать...
Однако он, фон Зигель, настоящий немец, настоящий солдат. Помнится, он
еще не ходил в школу, когда отец сказал, строго глядя в глаза ему: "Король
во главе Пруссии, Пруссия во главе Германии, Германия во главе всего мира.
Ты должен быть верен этому завету предков".
И он верен ему. Больше того, как каждая женщина знает, что роды
обязательно сопровождаются болью, но идет на это, так и он, верный сын
Великой Германии, знал, что на войне победы чередуются с поражениями. В
разных пропорциях, но чередуются.
Да, отец, ты оказался прав: ЭТО наступление на Москву закончилось
неудачей. Но настоящий немец никогда не отказывается от своих планов. Он всю
жизнь бьется за них. Ради себя. Ради своих детей. Ради их детей, внуков и
правнуков.
Все это обдумано и решено, можно сказать, продиктовано самой природой
немца - вечного солдата-завоевателя.