"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

И они набили немецкие ранцы толовыми шашками. Даже банки с консервами
выбросили, чтобы лишние толовые шашки положить.
Запалы разместили по карманам гимнастерок, бикфордовым шнуром
опоясались несколько раз. Когда оставалось только взорвать машину, Павел
предостерегающе крикнул:
- Еще одна!
Действительно, шла еще одна, но не дизельная, поменьше.
- Как думаешь, сколько ей тащиться до этой машины? - спросил Федор.
- Минут пять, - ответил Григорий.
- Бери все десять. Да еще минуты две или три набрось на торможение.
Когда к этому подъезжать станет, - поправил его Федор.
- Что задумал?
Но Федор будто не слышал, будто сам с собой разговаривал:
- Бикфордов шнур горит со скоростью один сантиметр в секунду. Сколько
же это получается?.. Выходит, метров восьми хватит... А ну, топайте в лес!
Как и предполагал Федор, шофер, заметив собрата, одиноко стоявшего
среди дороги, сбавил скорость, посигналил. Конечно, ему не ответили. Тогда
вторая машина и вовсе поползла осторожно, готовая остановиться при первом
намеке на опасность.
Машины разделяло метра три или четыре, когда из кузова первой вырвалось
яркое пламя...
Осмотрев огромную воронку, образовавшуюся на том месте, где недавно
были немецкие машины, Федор удовлетворенно сказал:
- Полный орднунг!


Глава восьмая


ДЕКАБРЬ


1

Минуло две недели, а Каргин с товарищами только и узнали, что ефрейтора
зовут Пауль Лишке, что у его отца в Пиллау маленькая мастерская по ремонту
автомашин, что во Франции Пауль был ранен и после излечения назначен
связистом в комендатуру. В России, говорит, участия в боях не принимал.
Может быть, и врет, но разве проверишь?
Пауль - блондин, высокий и голубоглазый; в словах и движениях сдержан.
А солдат - Ганс Штальберг. Чернявый, приземистый. Тоже побывал во
Франции, тоже там ранен. Короче говоря, что ни спроси у Пауля и Ганса, ответ
почти одинаковый. Только в родословной и разошлись: у Ганса отец -
колбасник.
Все это узнали из коротких разговоров, которые вспыхивали сами собой.
В первое же утро, приготовив чай, Григорий, как обычно, заорал:
- А ну, подымайсь, орелики, пока за ноги на мороз не повыкидывал!
Шумливость Григория - диковинка для немцев, и они мгновенно вскочили,
привычно уложили шинели, застегнули френчи на все пуговицы и замерли в ногах
лежанки, ожидая следующей команды. В глазах, кроме готовности выполнить все,