"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

по деревне, старался для немцев: обыски производил, всех мужиков (особенно -
пришлых) подробно расспрашивал буквально о каждой мелочи. И где родился,
профессия гражданская, и почему не отступил с советскими?
Клава верит Виктору, она считает, что все это он делает только с
согласия, а может быть, и по приказанию самого Василия Ивановича. Но
народ-то ничего этого не знает! А раз не знает, то долго ли Вите пулю из-за
угла схлопотать? Сейчас чуть не каждую ночь в соседних деревнях хоть одного
немецкого солдата или прислужника новой власти, но убивают.
Самая же навязчивая мысль - вдруг подцепила Виктора на крючок какая
разбитная молодка? Вот и подпаивает его, а потом милуются.
Подобные мысли настолько измучили, что, помотавшись по дому без особой
надобности, после полудня Клава неизменно усаживалась к окошку в кухне и
смотрела вдоль улицы, ждала Виктора, хотя знала, что раньше сумерек он не
явится.
Виктор не замечал душевных мук Клавы, некогда ему было к ней
по-настоящему приглядываться, в ее переживаниях разбираться: он разведывал и
разведывал, обзаводился помощниками, такими же надежными, как Афоня с
Груней. Если бы Василий Иванович сегодня потребовал, он немедленно привел бы
с собой уже двадцать три человека. Сила!
А после седьмого ноября Виктор и вовсе с ног сбился: не одна Груня,
многие говорят, что седьмого ноября на Красной площади парад наших войск
был, что сам товарищ Сталин перед войсками с речью выступил.
Откуда родились слухи? Ясно, у кого-то есть приемник. Вот и ходил с
обысками, вот и рыскал по окрестным деревням, чтобы хоть на след его
напасть. Бесполезно и рыскал, и самогонкой травился.
Правда, вчера, когда они с Афоней, намерзшиеся вдоволь, заглянули днем
к Груне, чтобы хоть немного согреться и передохнуть, она вдруг сказала:
- Слышь, мужики, а вы Петра поспрошайте. Ну, Авдотьиного, старшего. В
школе, помнится, он радио увлекался, мастерил что-то.
- Развесь уши, позволит ему Аркашка приемник держать, - усомнился
Афоня.
- Нешто у вас, дураков, обязательно на все разрешение спрашивать? Чем
вот я занимаюсь, когда ты с Витенькой по округе шастаешь? Знаешь, чем?
Может, в те самые счастливые минутки и принимаю полюбовника? Чернобрового,
не в пример тебе, мужика смелого, настоящего!
В последние дни Груня стала часто болтать о подобном, но так прямо,
даже цинично, - впервые. И Виктор догадался, что она пытается расшевелить
Афоню, подзадорить его на активность. А тот, вместо того чтобы проявить
мужской характер, сопел или хватал шапку и уходил со двора. Короче говоря,
Афоня берег свою душу от обидных слов Груни, не понимая цели ее озорства.
О подсказке Груни немедленно доложили Василию Ивановичу. Тот немного
подумал, потом сказал, глядя на Афоню:
- Завтра Аркашку пошлю в Степанково. И тебя с ним, чтобы помогал ему.
Возьмете подводу, погрузите на нее барахло, что мы для фрицев подготовили, и
марш. Сдадите как положено и мне расписочку: дескать, получено от деревни
Слепыши в фонд зимней помощи вермахту столько-то пар валенок, столько-то
полушубков и овчин.
- Может, самое рванье все же здесь оставим? Честно говоря, боязно такое
и везти.
- А три пары новых валенок на что? Две Аркашка отдаст Свитальскому с