"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автораболтался за спиной.
Каргин с Василием Ивановичем переглянулись, сказали друг другу глазами: "Будь это враг, он не вышел бы на открытое место, из-за укрытия всех одной длинной очередью срезал бы". Каргин спокойно ответил, словно давно ждал прихода этого незнакомца: - Садись и ты с нами. Незнакомец немедленно вклинился между Григорием и Юркой, ловко извлек из кармана солдатскую ложку, обжигаясь, попробовал варево и сказал: - Мирово! Григорий стукнул нового соседа ложкой по каске: - Сними кастрюлю. - Как двину, - начал тот, неся ко рту ложку, но Григорий локтем так саданул его в грудь, что тот запрокинулся. Казалось, его естественным движением будет схватиться за автомат, однако он лишь сказал: - Орднунг! Потом снял не только каску, но и плащ. После этого опять полез между Григорием и Юркой. Те не противились. Лишь когда он снова взялся за ложку, Юрка сказал, прикоснувшись к автомату, который незнакомец положил себе на колени: - Штука добрая. - Не лапай, - отрезал тот и левой рукой прижал автомат. - Граждане, будьте взаимно вежливы. - подражая кому-то, призвал Григорий. - Дайте человеку поесть, - прервал пикировку Василий Иванович. - Кто будешь? - Сазонов Федор... Из плена удрал, к своим пробиваюсь. Каргин отрывисто спрашивал, в какой части служил Сазонов, когда и как в плен попал, где автомат добыл, а Василий Иванович только слушал скупые ответы. И чем больше слушал, тем больше ему нравился этот ершистый парень: нет в ответах ни хвастовства, ни любования муками, через которые пришлось пройти. Одна только обнаженная правда, ставшая от этого во много раз сильнее, звучала в них. Даже не соврал, сознался, что, не выстрелив и единого раза, в плен попал. - Да, жизнь твоя, что и говорить, вовсе не сахар-медович, - подвел итог Григорий. - А твоя слаще? Сейчас весь наш народ полынь жует, - ответил Федор и сразу перешел в наступление: - К зимовочке готовитесь? Гляжу, капитально окопались, вокруг грибочки на ниточках сушатся. А маринованные есть? Беда люблю. Каргин будто не заметил издевки: - Хлеб-соль с нами ломал, а прочее? К примеру, мы на задание идем, а ты? Поди, притомился с дороги? Федор молча встал из-за стола, надел плащ, каску, проверил, свободно ли ходит затвор автомата, и ответил: - Орднунг! Скоро у землянки остались лишь Василий Иванович и Павел. - Кажись, солдат стоящий, - сказал Павел, когда спины товарищей |
|
|