"Александр Селин. Парашютист" - читать интересную книгу автора

рискованно - повязать могут на выходе. Договорим вот, сходишь в свой
туалет. Я тебе вот что предлагаю.
В Кракове, я слышала, соревнования по парашютному спорту намечаются...
- Да.
- Ну вот. Вот и тренируйся. Поезжай в Краков. Там все и сделаем. Ты
знаешь, я даже на слово готова поверить. И до Кракова ни-ни! Мне даже
такая развязка нравится. Символично. Затяжной прыжок, небо. Место нашей
первой встречи с тобой.
А? Согласен?
Лацис молчал.
- А какой памятник я тебе присмотрела! Не какую-нибудь пирамидку как у
всех.
Эдакий... - Смерть привстала, чтобы изобразить приземляющегося
парашютиста.
Эдвардас вздрогнул:
- Там, вдоль аллеи, что ли?
- Да. Неужели не нравится?
- Нет.
- Ну ладно, это не принципиально. Мы это еще обсудим. Так как насчет
Кракова?
Лацис молчал.
- Молчишь? - Смерть походила по камере и снова присела рядом. -
Молчишь?.. Ну а ... о Горбунове не хочешь подумать?
Лацис вскочил.
- Да сиди. Сиди!
- Сергей тут ни при чем!
- Как это ни при чем? А вот это? - Смерть показала на свой припудренный
бланш под глазом. - Два года, считай, он себе намотал. Ну при условии,
если я не заберу заявление, конечно. Да какие там два года?! Да при
желании я на вас на обоих мокруху повешу. Ты понял?! Ты что, не знаешь,
как у нас уголовные дела шьются? В два счета. Пару мокрых стволов
подкинуть. Анонимка. Звонок прокурору.
И бабушка-свидетельница. Все, вышка!
- Где же ты свидетельницу найдешь?
- Где я найду?! Ах-ха-ха! - Смерть от души расхохоталась. - Ах-ха-ха!
Где я найду? Да у любого подъезда. Знаешь, сколько бабушек жить хотят!
Ах-ха-ха! Ну, по рукам? Сам сравни. Почетная красивая смерть после
свободного полета на крупных международных соревнованиях. Или позорная
смерть уголовника-мокрушника Лациса после унизительного суда и всех
процессуальных дел... - Смерть сделала паузу. - Вместе с подельником
Горбуновым.
- Я согласен, - Эдвардас по-прежнему смотрел перед собой.
- Молодец, вот это по-мужски, - Смерть с уважением посмотрела на Лациса
и крепко пожала его обмякшую, покрывшуюся потом ладонь.
На следующее утро Горбунов и Лацис уже сидели в гостиничном номере и,
заперевшись ото всех, отмечали свое освобождение.
- Вот ведь заразы! Чуть отпуск не испортили! - хохотал Горбунов. Оба
уже выпили изрядно. - Ну, думаю, все, заточат. Нет, ты знаешь, есть
все-таки судьба, слышь?
Это судьба распорядилась, чтобы мы с тобой в Краков поехали! И поедем!