"Александр Селин. Парашютист" - читать интересную книгу автора

сидели в "воронке", а через полчаса за железными прутьями решетки камеры
предварительного заключения. Им было видно, как человек в кожанке и с
красной повязкой, размахивая удостоверением дружинника, что-то объяснял
лейтенанту, составляющему протокол.
Ночью друзей развели по "одиночкам". А на следующее утро Лациса пришла
навестить Смерть.
- Не удивляйся, - хохотнула Смерть. - Я тут сказала дежурному, что твоя
родственница. И, пожалуйста, без дураков... Думаю, что сегодня самое время
обо всем договориться.
- Сволочь, - прошептал Эдвардас. - Горбунов-то здесь причем?
- Горбунов? - Смерть задумалась. - Да ладно... С Горбуновым своя
история. Мне он не нужен. Больше чем за драку с него спроса не будет. А
ты... на вот! Смерть развернула салфетку.
- На, вот... я тебе пирожков принесла.
- Уноси. Все равно есть не буду. - Эдвардас сидел на полу в углу камеры
и смотрел на стенку перед собой.
- Напрасно-напрасно. Пирожки горячие, свежие... Только что в ларьке
купила. Да ешь! Не отравленные. Не бойся. Здесь же такой баландой кормят.
Уж я-то знаю, поверь.
Эдвардас взял пирожок, но есть не стал, а держал в руке, разминая
хрустящую корочку и по-прежнему глядя на стенку.
- Я ведь, Эдик, пойми меня... - Смерть присела рядом и тоже взяла один
пирожок.
- Я ведь, Эдик... ты что же думаешь... ты думаешь, я от хорошей жизни
на тебя столько времени потратила? Столько гоняюсь... Вон, весь Крым
прочесала, пока нашла. Кто другой на моем месте давно бы плюнул, сказал
бы, пусть живет, хрен с ним... Но мне, понимаешь, даже думать так нельзя.
Смерть есть смерть, брат, рано или поздно должна настигнуть... Ну хорошо,
дашь одному поблажку, другому... И ведь страшно представить, надо мной же
смеяться начнут. Как тут с профессиональной гордостью быть, а? Ты, как
профессионал, должен понимать, что такое профессиональная гордость? Ты
думаешь, я именно что-нибудь против тебя имею? Не-ет! Ты мне даже чем-то
импонируешь. Своим жизнелюбием, что ли... Такие, как ты, большим трудом
достаются. Знаешь, кого я не люблю больше всего?
Самоубийц. Ну просто наоборот хочется сделать. Из принципа. Порежет
какой-нибудь дурак себе вены. И лежит, стонет. Думает, отойдет. Вот
постоишь-постоишь над таким, подумаешь-подумаешь. Да и вызовешь скорую!
Или эти, что на рельсы бросаются. Как их? С неразделенной любовью. Боже
мой. Один раз из-за одной такой дуры все электрички отменить пришлось. А
жизнелюбы - они, брат... Одним словом, я таких уважаю. С ними интересно.
Даже на похороны прийти за честь. Красивые эпитафии послушать. "Он так
любил жизнь...", " Он боролся..." и так далее. Вот так вот... Да... Если
ты насчет Валентины беспокоишься, то не бери себе в голову. Ей скоро
повышение на работе подойдет. И в лотерею крупно выиграет... Но это только
при условии... Сам знаешь каком.
- Сейчас меня уберешь? - обреченно прошептал Эдвардас. - Или в туалет
дашь сходить?
- В туалет... Врешь ты все, Лацис. Я ему в открытую... а он "в туалет".
Любую возможность для побега ищет. Это ж КПЗ, а не гостиничный номер с
балконом. " В туалет." Да не буду я сейчас ничего делать. К тому же