"Камило Хосе Села. Артистическое кафе " - читать интересную книгу автора

Косентайна-и-Пратс тоже шли под руку. Но они смотрели па землю, в ямы,
выкопанные вокруг деревьев, где как в общей могиле покоились окурки и
обложки книжечек курительной бумаги.
- Тебе холодно?
- Да, нетепло...

X

Дверь-вертушка в Артистическом кафе крутится вокруг своей оси.
Дверь-вертушка в Артистическом кафе, поворачиваясь вокруг своей оси, издает
легкий скрип, нежный и грустный. В двери-вертушке Артистического кафе
четыре шлюза, четыре отделения; поэты, если они достаточно худы и духовны,
могут поместиться вдвоем в каждом таком колодце, в колодезном черпаке. Но
если бы из кафе нужно было вынести мертвого поэта, ногами вперед,
дверь-вертушку пришлось бы сложить как веер.
По краям двери-вертушки снизу доверху идет щеточка, преграждая путь на
улицу дурным мыслям. Дверь-вертушка в Артистическом кафе - прекрасный
образ, своего рода удачная находка, из которой можно жать соки, пока не
извлечешь все содержимое. Артистическое кафе полно поучительных,
поразительных, удивительных находок.
- Конкурс поэтов в Паленсии. Цветок и три тысячи песет. Тема: Родина и
Поэзия. Объем: от ста до ста пятидесяти стихов.
Поэзия также полна захватывающих, волнующих находок. Глаза глубокие
как море уже не ценятся. Звездный плащ ночи тоже вышел из моды. Теперь в
ходу каламбуры и словечки вроде "изгнанник" и "фонтан". Изгнанник - это
очень социально, почти как кровь. Фонтан - очень эфирно и вертикально,
почти как кипарис.
От дам дурно пахнет, но это неважно. Дамы стряпают, как монастырский
шоколад, свои рассказы и романы, но это тоже неважно. Это вопрос
эндокринологии.
Поэты пьют кофе с молоком, который всегда вдохновляет. Время от
времени какой-нибудь поэт уклоняется и пасует как при игре в мус. Тогда
вдохновение покидает его, и он бормочет себе иод нос или пишет газетные
статьи. Зато дамы никогда не насуют. Дамы - это бездонный мешок прозы,
кофе, стихов и молока.
- Принесите двойной кофе с молоком.
Молодые люди из провинции теперь уже не осмеливаются разыгрывать из
себя мушкетеров и тратиться на угощение. Про себя они думают: хотите
рюмочку шартреза? Я счастлив угостить вас, если позволите... Но они молчат
как мертвецы и не слышат слов благодарности:
- Спасибо, моя прелесть...
Молодые люди из провинции, с тех пор как дон Мамед тихонько отошел в
лучший мир, краснеют некстати и не заглядываются, как бы ненароком, на
могучие обнаженные руки пожилых дам. Бедняги хотят быть столичными
всезнайками, но остаются такими же, какими были в своей провинции:
дисциплинированными, консервативными, льстивыми, учтивыми, прожектерами,
попрошайками. В провинции пожилые дамы тоже иногда выставляют напоказ
мощные обнаженные руки со следами оспенных прививок. Но они занимаются
рукоделием, кричат на служанок, клянчат деньги у мужа, хранят домашнее
имущество и жиры, выступают распорядительницами вещевой лотереи и