"Александр Сегень. Солнце земли Русской (Невская битва, исторический роман) " - читать интересную книгу автора

по запаху и отыскал мертвое тело в овраге. Звери ему уже успели лицо
съесть и шею, прочее же тело было нетронуто плотоядными, но все истыкано
колющим оружием и полностью обескровлено. Лютый зверь-человек наиздевался
над ним как только мог и бросил на пожирание лесным зверям. Мы его,
мертвого монаха, завернули в рогожу, привязали к порожнему коню и повезли
в субботу вечером в Торопец.
Когда ехали, все во мне так и переворачивалось - в глазах так и стояло
обглоданное лицо монаха с пустыми глазницами. И весь наступающий праздник
оттого был мне не в радость. Наконец приехали мы в То-ропец, а там весь люд
уже в церкви, наступила пора встречать Христа воскресшего. Ну, я сперва
пошел переоделся в свежую белую полотняную сорочку и в холщовые синие
исподницы, надел праздничные красные сапожки, а поверху - новую свою
темно-синюю ферязь. От переодевания настроение мое улучшилось, и я, братцы,
уже гораздо веселее отправился к народу в храм Божий. Хотя объеденное лицо
все еще так и стояло перед моим взором. Нечасто мне доводилось видывать
таковые зрелища, не обвык я еще к образу страшныя смерти. Вот и резало это
меня прямо по душе наживо.
К крестному ходу я попал уже только к окончанию, когда идущие впереди
к притвору подходили. Так что "Воскресение Твое" только и успел пару раз
пропеть. Но потом сумел встать невдалеке от Яросла-вича и видел, как он и
княжна Полоцкая друг друга взорами обстреливали. Меня такие завидки взяли,
что и я нашел себе в женской стороне хорошенькое личико, с которым тоже
стал переглядываться. Одно только плохо - смотрю, смотрю, да вдруг опять
мертвое лицо в голове выскакивает, и тотчас мысль дурная идет - вот, мол,
хороша ты, девушка, а если тебя так же мертвую в овраге на съедение
оставить... И злюсь на себя, что такое в мысли допускаю, а ничего не могу
поделать.
Если бы Александр спросил меня о моих поисках, я бы и доложился, но
ему до меня и дела нету, смотрит да смотрит на полоцкую привезеночку. Даже
потом, когда христосовались, и то ни о чем не спросил меня. Совсем забыл
про своего монаха. А меня любопытство разъедало - откуда он про него знал.
Ну, допустим, он ждал его прихода, но как он мог знать о его смерти? Вот
уж провидец!
Все мы не без Божьего дара. Яша свистать умеет как никто и нюхать умеет
далеко, а еще у него слух вострый - он может землю слушать и угадывать, кто
по ней идет - кабан ли, елень ли, волк или пардус23 какой-нибудь, тако же и
зайца, и лису, и птицу разную услышит и отличит. Сего ради и почитается он
на Руси у нас наилучшим ловчим. Ратмир вдаль на целое поприще24 видеть
может, Миша кулаком что хочешь разобьет, Быся топоры так мечет, что в любую
цель попадет. У меня тоже есть любовь к топору, но в другом веселье - я могу
одним топориным ударом древо срубить. Ну если и не одним, то с двух-трех раз
запросто срубаю. Меня деревья боятся. Ну и девушки тоже. Мне достаточно
заговорить с какой-нибудь, и она уже моя. Ярославич говорит, грех это и надо
мне поскорее жениться, но мне почему-то не хочется. Вот он - женится и
пускай. Он для семьи создан, а мне в мои осьмнадцать лет еще хочется котом
пожить. Ну почто и спешить-то, братцы! Ведь куда ни приедешь, везде возможно
найти такую красоточку, с которой и без женитьбы уговориться просто,
особенно мне, с моим грешным даром, прости Господи! Он, конечно, не то что у
ловчего Якова, но, глядишь, тоже когда-нибудь пригодится.
У Александра же - великое множество дарований. Он и стрелу пустит