"Валерий Сегаль. Освобождение беллетриста Р" - читать интересную книгу автора

прямой вытянутой рукой руководил партнерами, длинным, хорошо
выверенным пасом начинал контратаки. Таким его видели
впоследствии на стадионах всего мира.

У меня данные были поскромнее, да и тренироваться я
не очень любил. Мне больше нравилось мечтать о футбольной
карьере, что может и неплохо -- здоровое честолюбие. Может дело
не в усердии; может, просто, кому-то суждено, а кому-то нет.
Раз уж к слову пришлось: каких только грехов не водилось за
Кохановером (тоже, кстати, мой одноклассник), но ведь
талантище!

Сосновый бор никогда не слыл кузницей футбольных
талантов (Тони Миранья -- яркое исключение), но даже по меркам
этого -- наиболее аристократического -- района Армангфора моя
семья относилась к высшему обществу, и в глазах тренеров на
Юниорском стадионе я был прежде всего сыном господина Р.
Поэтому смотрелся я на тренировках как аристократ, пришедший на
дерби делать ставки: жокеи ему вежливо кланяются, однако своим
не считают и в тайны профессии посвящают неохотно.

Отец не поощрял мое увлечение футболом. Игрой
достойной он находил лишь теннис и летом почти каждое
воскресенье брал меня с собой на Корты, где я скучал безмерно,
всякий раз наблюдая, как отец и его деловые партнеры небрежно и
неумело разыграв пару мячей, стоят возле сетки, попивают
прохладительные напитки и обсуждают светские новости. С тех пор
я ненавижу теннис, хотя сама по себе игра не так уж и плоха.
Увы, по сей день мне приходится бывать на Кортах: там мне
назначают встречи издатели, организаторы моих выступлений, а
порой и просто знакомые. Не скажешь же им, что ненавидишь
теннис!

Я прилично играл в шахматы и несомненно был лучшим
игроком в своей школе. Вследствие этого за мной закрепилась
кличка Маэстро, ставшая впоследствии моим первым литературным
псевдонимом.

Учился я хорошо, хотя особого пристрастия к наукам не
питал. Проявился у меня одно время интерес к истории, да и тот
быстро заглох, поскольку отец -- в ту пору он еще служил для
меня авторитетом -- рассматривал сию благородную науку в лучшем
случае лишь как незначительную составную часть "джентльменского
набора".

В семье считалось само собой разумеющимся, что по
окончании школы я поступлю в Дарси. Мой отец когда-то и сам
закончил этот университет. Интереса к технике я за ним не
замечал никогда; Дарси он рассматривал лишь как "правильный
ход": в некоторых случаях полезно намекнуть, что когда-то и ты