"Валерий Сегаль. Освобождение беллетриста Р" - читать интересную книгу автора

удивилась и по-моему даже обрадовалась, но ничего не сказала, а
только поблагодарила меня за "оставленные по рассеянности"
цветы. Она улыбалась даже приветливее обычного, и я твердо
решил пригласить ее куда-нибудь, но почему-то отложил это на
"попозже", а "попозже" уже напился, и вел себя так глупо, что
на следующий день вспоминал об этом со стыдом и не успокоился,
пока вновь не появился в рюмочной и не увидел, что Кора совсем
не переменилась в своем отношении ко мне.

Все же и в тот день я ничего не предпринял. Так
проходили дни и недели, а наши отношения не развивались, и это
меня тяготило и постоянно омрачало мне настроение.

Как-то, размышляя о грустном, я ехал в метро. В
полупустом вагоне я вдруг увидел Кохановера. Он сидел рядом с
молодой женщиной, которая, как я сразу определил, отнюдь не
являлась его знакомой. Прежде чем я бросил на них взгляд,
Кохановер уже заметил меня и теперь жестами приглашал сесть
рядом. Я занял свободное место напротив них.

-- Офелия; а это мой однокашник, дон Горацио, --
представил нас друг другу Кохановер.

"Офелия" улыбнулась.

-- Горацио, -- продолжал Кохановер, -- я объяснял
Офелии, что все мужчины делятся на талантливых и бездарных.
Бездарных -- подавляющее большинство. Это они проложили дороги,
изобрели поезда и составили для них расписания. Они определили
скорость света и сконструировали граненый стакан. А талантливые
-- они все поэты. Бездарные классифицировали поэтов,
подразделили их на реалистов и прочих; но поэты -- они всегда
поэты, они не бывают реалистами, они все фантазеры и романтики.
Бездарные считают поэтов бездельниками, а самих себя --
творцами, не понимая при этом, что сами они сотворены поэтами.
Все на свете сотворено поэтами.

"Офелия" улыбалась -- благосклонно, но иронично.

-- И женщины сотворены поэтами, -- продолжал
Кохановер. -- Во времена Шекспира не было Офелии; он ее
выдумал. И такова волшебная сила искусства, что с тех пор все
женщины неосознанно стремились походить на Офелию...

Я был поражен: такой "клей"!

-- И вот сегодня Офелия существует, -- заключил
Кохановер и положил руку на обнаженное плечо "шекспирова
творенья".