"Константин Федорович Седых. Отчий край (Роман)" - читать интересную книгу автора

испепелит несчастного безбожника. Но Семиколенко стоял как ни в чем не
бывало и посмеивался, не испытывая ни страха, ни угрызения совести.
С тех пор Ганька с острым любопытством приглядывался к Семиколенко,
прислушивался к его словам. Непонятным и недобрым человеком казался ему
добродушный и доброжелательный к людям здоровяк приискатель.
И когда Семиколенко поправился и уезжал в свой полк, Ганька даже не
захотел к нему подойти и проститься.


3

Наступил август с обильными росами, с вечерними и утренними туманами.
В тайге созревали ягоды, под каждым деревом вылезали из прошлогодней
листвы грибы.
Ганьку и Гошку Пляскина, парня семнадцати лет, стали каждый день
посылать за ягодами на кисели и морсы. Ребята не прочь были лазать по
горам и бродить в тайге, но предпочитали разгуливать с ружьями, а не с
берестяными лукошками в руках. Они спали и видели, что подстрелят дикую
свинью или красавца изюбра, чей рев не раз слышали по ночам недалеко от
палаток. Сбор же ягод оба считали не мужским, а бабьим делом. От этого
собирались при первом удобном случае сбежать в боевые партизанские части,
оставив допекающему их приказами и поручениями завхозу язвительную
записку. Но случая все не было, и им поневоле приходилось подчиняться
строгому и требовательному завхозу, бывшему когда-то казачьим вахмистром.
В средине августа в госпиталь пробрался с русской стороны вьючный
транспорт с крупчаткой, сахаром и медикаментами. Его прислал из
Нерчинского завода Василий Андреевич Улыбин. С транспортом приехала
молодая хорошенькая фельдшерица Антонина Степановна Олекминская. Гошка
Пляскин влюбился в нее с первого же взгляда и перестал заговаривать о
бегстве из госпиталя.
Взяв с Ганьки слово никому не выдавать его секрета, Гошка рассказал о
своем увлечении. У него появилась неодолимая потребность делиться с
приятелем еще не изведанными переживаниями, которые вызвало в нем
появление фельдшерицы. В ней ему нравилось все. Он засыпал Ганьку
красочными сравнениями, едва речь заходила о глазах и косах, о голосе и
походке ничего не подозревавшей Антонины Степановны. Глаза ее Гошка мог
мимоходом сравнить со спелой ягодой голубицей, тронутой нежным голубым
налетом, а толстую светло-русую косу - с веткой золотого под осень
папоротника. Ганьку сладко разжигали и тревожили Гошкины излияния. По
ночам ему начали сниться девушки с горячим и ласковым шепотом, с улыбками,
от которых потом и наяву бросало его в жар и трепет.
Антонина Степановна не обращала на Гошку никакого внимания. У нее
было достаточно взрослых поклонников, не имевших, впрочем, никакого
успеха. Но Гошка оказался чудовищно ревнивым. Он ревновал ее даже к
доктору Карандаеву. При каждой встрече с ней моментально краснел,
обливался потом, терял способность соображать и разговаривать. Ганька
сильно страдал за него. Он не понимал сердечных мук приятеля и, желая
посмеяться над ним, частенько напевал ему:

Позади он слышит ропот: