"Елена Седова. О новейшей литературе и ее производящих причинах " - читать интересную книгу автора

исторически же всплыла только теперь. Потому правильнее называть эту
свободу вседозволенностью, свободой от слабости.
Вседозволенность, т. е. отсутствие объективности, данной в государстве
как законность, есть симптом разрушения общества как такового. Ибо система
социальных статусов, их прав и обязанностей существует сейчас главным
образом на бумаге. Социальные отношения подменены личными, закон -
произволом. Разрушение нации, наконец, повлекло за собой и разрушение
общества. Ибо весь этот произвол есть хорошо знакомая нам по нашим соседям
азиатчина. Кроме того, разрушение нации -реально выражено в психическом и
социальном бессилии большинства русских; так что в упадок приходят не
только государство и производство, но и рождаемость, и любая отрасль
человеческой деятельности, нуждающаяся во вложении этой национальной
психической энергии.
В этом состоянии развала те, кто еще могут предпринимать хоть какие-то
действия, пытаются найти источник жизни, не обусловленный той или иной
исторической формой, но сам их обусловливающий. Остальные покорно пьют
вино Цирцеи в надежде на благочестие евреев и мусульман. Покаяние с его
отрицательной стороны, т.е.
разочарование, можно считать совершившимся. Дело теперь в положительном.
Hо сам процесс такого поиска был уже раньше пережит всем вышеупомянутым
движением, и поэтому на долю его представителей выпали и первые обретения.
(Удивительным образом сейчас становится ясным, что мы были десятилетие
назад людьми не просто отделившимися от народа и общества, но и
предвосхитившими его собственный путь; так что многое из тогдашних наших
умонастроений сейчас фактически общепринято, а общество в целом все более
напоминает "систему".
Однако, пока народ догонял нас, мы вновь от него удалились, и нами было
обретено, а не унаследовано, конкретное христианство. Вероятно, этим
обусловливается как почти полное исчезновение в нашей среде социального
конфликта, так и действительно существующий конфликт между нами и
исторической Церковью).
Так, само понимание истинного начала человека и общества, во-первых,
разрушает всякую субкультурность, которая была лишь следствием
недопонимания и несвободы, а во-вторых, противостоит безбожию и анархии
современной жизни. Обретение этого сознания обозначало реанимацию целых
пластов души. В этом ключе мы рассматриваем творчество Сергея Калугина.
В этой фигуре впервые соприкоснулись и отождествились собственно
культурное движение и субкультурное. Hо так как сама форма субкультурности
перестала для Калугина существовать, а на месте русской культуры уже давно
стоит большой вопросительный знак, то его творчество впервые можно считать
сразу и культурным, и субкультурным. Более того, сама форма
субкультурности и субэтничности коренилась, кроме безбожия большого
народа, также и в неопределенности религиозного понятия людей, к ней
принадлежащих. Ибо после определения понятия они либо должны были
выделиться в отдельный этнос, либо слиться со своим народом, либо умереть.
В творчестве Сергея Калугина религиозное понятие определено заметно яснее,
чем в творчестве Б. Г. Это уже не религия вообще, но определенно
христианство. В этот же момент народ начинает отходить от своих
заблуждений. Безусловно, Калугин принадлежит как к культуре, так и к
субкультуре. Вопрос, собственно, состоит в том, как прочитать