"Вальтер Скотт. Два гуртовщика" - читать интересную книгу авторапредставления о высоком личном достоинстве и редкостных качествах, о
воображаемой знатности его рода и происхождения были тем более дороги ему, что, как скупой своими сокровищами, он мог наслаждаться ими только втайне. Но эти сокровища теперь были расхищены, кумиры, которым он втайне поклонялся, повержены и осквернены. Изруганный, оскорбленный, избитый, он в собственных своих глазах уже не был достоин ни имени, которое носил, ни семьи, отпрыском которой являлся, - ничего ему не осталось, ничего, кроме мести; с каждым шагом его размышления становились горше, мучительнее, и он решил, что месть будет столь же нежданна и жестока, как оскорбление. Когда Робин Ойг вышел из трактира, не меньше семи-восьми английских миль отделяли его от Хьюга Моррисона. Тот двигался медленно - усталый скот едва плелся, тогда как Робин, за час проходивший около шести миль, быстро оставлял за собой сжатые поля, живые изгороди, усеянные камнями или поросшие вереском пустоши, и все это, покрытое инеем, в ярком свете ноябрьской луны искрилось белизной. Но вот до него доносится мерный топот Моррисоновых быков, еще немного - и он видит, как они, издали представляясь не больше кротов и передвигаясь не быстрее их, проходят по обширному болоту. Наконец он вплотную подходит к стаду, минует его и окликает гуртовщика. - С нами крестная сила! - вскричал Моррисон. - Кто передо мной, Робин Мак-Комбих или его дух? - Перед тобой Робин Ойг Мак-Комбих, - ответил горец, - но и не он. Впрочем, не в этом сейчас дело. Верни мне кинжал! - Как? Ты уж идешь домой, в горы? Гурт сбыл еще до ярмарки? Быстро же ты справился - всем утер нос! - Ничего я не продал, домой в горы я не иду, может, никогда уже не разговор будет. - Э, нет, Робин, я хочу знать, в чем дело, прежде чем тебе кинжал отдам. В руке горца кинжал - оружие опасное, а ты, сдается мне, задумал недоброе. - Что за вздор! Отдай кинжал, он ведь мой! - раздраженно твердил Робин Ойг. - Потише, не горячись, - уговаривал его благодушный Хьюг. - Я тебя научу, что сделать, это будет куда лучше, чем поножовщина. Ты ведь знаешь, все мы - и горцы, и жители равнин, и те, что у самой границы живут, - все мы одного отца дети, как только на ту сторону перевалим через границы. Так вот - эскдейлские молодцы, и задира Чарли из Лиддсдейла, и парни из Локерби, и четверо щеголей из Ластрузера, и еще куча ребят в серых тартанах идут за нами следом, и если тебя обидели - Хьюг Моррисон из рода Моррисонов Смелых тебе порукой, что мы заставим обидчика загладить свою вину, пусть даже всем жителям Карлайла и Стенвикса придется вступиться! - Так и быть, я тебе признаюсь, - сказал Робин Ойг, желая рассеять подозрения своего друга, - я в отряд Черной Стражи завербовался и должен завтра уйти спозаранку. - Ты что, спятил или напился вдребезги? Тебе надо откупиться! Хочешь, я одолжу тебе двадцать гиней сейчас и еще двадцать, когда гурт продам? - Спасибо тебе, Хьюги, спасибо! Но туда, куда я иду, я иду по доброй воле. Отдай мне кинжал! Кинжал отдай! - На, бери, раз уж ты так на своем уперся. Только поразмысли о том, что я тебе сказал. Верь мне, худая то будет весть для холмов Болкуидера, что |
|
|