"Робин Скотт. Третий вариант " - читать интересную книгу автора

моя родня, но пока узнаю, надо же человеку пить и есть, как
скажете?
Берк был ужасно горд этой фразой.
Аберкромби повел Берка через сквер к прокатной конюшне,
представил его Эду Мартину, и в течение следующих двух меся-
цев Берк учился обращаться с вилами и щетками, кормил и чис-
тил лошадей, убирал навоз. По вечерам он сидел с остальными
любителями поболтать - а к ним принадлежала большая часть
мужского населения
Сентер-Сити, - либо на скамейке у здания городского суда,
либо напротив аптеки, где рассказывали разные истории, гово-
рили о политике и обсуждали цены на пшеницу. Берк больше по-
малкивал, но слушал внимательно, и это позволило ему полу-
чить практическое и подробное представление об американской
жизни в 1904 году.
Эти месяцы были одними из лучших в жизни Берка. У него не
было прошлого и почти никаких надежд на будущее, и тем не
менее жители Сентер-Сити вскоре принимали его как одного из
своих, с какой-то легкостью и благожелательством, характер-
ными для того времени. Для завсегдатаев скамеек перед здани-
ем суда он был просто "Джонни Берк", один из своих парней.
По воскресеньям его начали приглашать на семейные обеды, а
поскольку выглядел он молодо, был недурен собой, здоров и,
видимо, неглуп, то особым вниманием он пользовался в домах,
где были дочери на выданье. По вечерам и в конце недели,
когда ему не нужно было никуда идти в гости, он пачками брал
книги в городской библиотеке и заново открывал для себя нас-
лаждение читать. Годами не мог он позволить себе такой рос-
коши.
Что же касается самого Сентер-Сити, то городок с каждым
днем нравился ему все больше. Здесь еще было поле для поис-
ка, здесь еще оставались перспективы. А главное - здесь была
ни с чем не сравнимая возможность обрести свободу. В Сен-
тер-Сити не было ни резко разграниченных обществ господ и
рабов, с которыми Берк сталкивался в разные эпохи, ни об-
щества, нуждавшегося в унизительно строгом контроле над лич-
ностью, как в его собственное время. Разумеется, и тут су-
ществовали зримые полюса власти, оставались несправедли-
вость, бесстыдство, бесчестие. "Но мне-то что до всего до
этого? - пытался подшучивать над собой Берк в тишине ночей.
- Это не мое время, не моя цивилизация!".
И все же вдруг спохватывался, что вот он неожиданно для
самого себя со страстью спорит о золотом стандарте или, стоя
с группой горожан у дверей вокзала, слушает сообщение о пос-
ледних выборах, которые считывает со щелкающего аппарата
станционный телеграфист. Берк понимал, что теряет перспекти-
ву и смысл своей миссии (правда, такое с ним случалось и
прежде), но чувство единения с жителями Сентер-Сити было
слишком велико. Подобно актеру, он смотрел со стороны, как
роль начинает преобладать над его личностью.