"Роберт Скотт, Джей Гордон. Ореховый посох " - читать интересную книгу автора

северо-восток, на маяк в бухте Чарлстон, чтобы потом повернуть в
Атлантический океан и взять курс на Нагз Хед. Ему нравилось воображать себя
моряком из прошлой эпохи, и он довольно часто пытался плыть, ориентируясь
только по компасу и по звездам - хотя это у него получалось плоховато, - и
он втихомолку проклинал своего инструктора из береговой охраны, который учил
его управлять судном, полагаясь лишь на бортовую электронику.
Фелсон еще раз проверил, правильно ли ввел в компьютер нужные
координаты, а потом крикнул жене:
- Ну что, кофе готов?
- Почти, - крикнула она в ответ. - Через минуту принесу.
Фелсон откусил кусок пончика с черничным вареньем, с которого все время
сыпалась противная сахарная пудра, и подумал: а ведь хорошо, что я живу
именно сейчас! А эти пончики - безусловно, самое выдающееся изобретение
последнего тысячелетия! Он вдруг представил себе - с легким содроганием, -
что, например, ел на завтрак Фрэнсис Дрейк*, готовясь к сражению с испанской
Армадой в 1588 году: какое-нибудь превратившееся в сухари печенье,
зараженное долгоносиком. Слизывая с пальцев варенье, Фелсон сокрушенно
поцокал языком: да уж, судьбу этого старого морского волка никак не назовешь
простой и сладкой, как... эти пончики, которые он, Фелсон, покупает еще
теплыми по два доллара девяносто девять центов за дюжину.
______________
* Дрейк, Фрэнсис (1540-1596) - знаменитый английский мореплаватель,
вице-адмирал, руководитель пиратских экспедиций в Вест-Индию; в 1577-1580
гг. совершил кругосветное плавание; в 1588 г. разгромил испанскую
"Непобедимую армаду".

Из трюма показалась Кей и с улыбкой вручила мужу исходившую паром
кружку с логотипом "Фейрфилд газетт", в которой когда-то, более сорока лет
назад, был опубликован его первый рассказ. Теперь же Фелсон сам стал ее
издателем и очень этим гордился.
- Спасибо, - сказал он жене и с наслаждением отхлебнул горячего кофе.
Кей не ответила; она смотрела куда-то в чернильную даль, где не видно
было даже белых барашков на неугомонных волнах, мерно покачивавших "Морскую
деву". Волосы Кей убрала назад и стянула черной бархоткой; ее длинный
кардиган был распахнут, хотя дул весьма прохладный ветерок, как всегда
бывает перед рассветом.
- Милая, очнись! О чем это ты так задумалась? - Фелсон наклонился над
компасом, проверяя правильность курса. - Послушай, Кей, тебе бы...
Он не договорил, почувствовав вдруг, что жена подошла к нему вплотную и
стоит у него за спиной. Он даже вздрогнул от неожиданности.
- Господи, как ты меня напугала! Что это ты?..
Голос его сорвался, потому что Кей, с какой-то невероятной силой
стиснув ему горло, принялась душить мужа, буквально выдавливая из него
жизнь. Тщетно пытаясь оторвать ее сильные пальцы от своей шеи, он заметил,
что руки у него все покрыты кровью и гноем и вся эта мерзость ручьем течет
из глубокой раны у Кей на запястье. На мгновение в душе Фелсона шевельнулась
жалость: откуда у нее эта страшная рана? Однако и жалость, и все прочие
мысли вскоре затмил ужас: Кей и не думала ослаблять хватку и продолжала его
душить.
Фелсона охватила паника. Он стал вырываться, лягаясь и извиваясь в