"Альберт Швейцер. Жизнь и мысли" - читать интересную книгу автора

Альбрехта из Страсбурга своими познаниями по истории. По его предложению мой
весьма скромный аттестат был украшен оценкой "отлично" по этому предмету.
В октябре того же года, благодаря щедрости старшего брата моего отца,
который был коммерсантом в Париже, я получил возможность брать уроки у
парижского органиста Шарля Мари Видора. Мой учитель в Мюльхаузене так хорошо
подготовил меня, что, прослушав мою игру, Видор согласился взять меня в
ученики, хотя обычно он занимался только с учениками органного класса
консерватории. Учеба у Видора имела для меня решающее значение. Он добился
фундаментального улучшения техники моей игры и привил мне стремление к
достижению максимальной пластичности исполнения. И опять-таки благодаря ему
я впервые открыл для себя роль архитектурного начала в музыке (*).
[Мой первый урок у Видора состоялся солнечным октябрьским днем. В тот
день в Париж прибывала с визитом делегация русских военных моряков - первое
проявление начинавшейся тогда дружбы между Францией и Россией (*). Я едва
пробился через толпы людей, заполнивших в ожидании этого события Бульвары и
центральные улицы, и добрался до дома своего учителя с большим опозданием.]

*

В конце октября 1893 г. я стал студентом Страсбургского университета. Я
жил в помещении теологического колледжа св. Фомы (Collegium Wilhelmitanum),
директором которого был преподобный Альфред Эрихсон. Как раз в это время он
работал над завершением выходившего под его редакцией собрания сочинений
Кальвина.
Страсбургский университет переживал тогда пору своего расцвета. Не
скованные традицией, преподаватели и студенты стремились воплотить в жизнь
идеал современного университета. Среди штатных профессоров едва ли был хоть
один пожилой человек. Повсюду чувствовалось свежее дуновение молодости.
Я учился одновременно на теологическом и философском факультетах. Так
как в гимназии нам давали только начатки древнееврейского, свой первый
семестр я угробил на подготовку к "гебраикуму" (предварительному экзамену по
древнееврейскому), который и сдал с превеликими усилиями 17 февраля 1894 г.
Позднее, снова подстрекаемый желанием овладеть тем, что нелегко мне
давалось, я уже серьезно изучил этот язык.
Сложности с "гебраикумом" не помешали мне усердно посещать лекции
Генриха Юлиуса Хольцмана о синоптических (т. е. первых трех) евангелиях (*),
а также лекции Вильгельма Виндельбанда и Теобальда Циглера по истории
философии.
С 1 апреля 1894 г. я был призван на годичную военную службу, но
благодаря доброте моего капитана (его фамилия была Круль) я имел возможность
почти каждый день приходить к одиннадцати в университет и слушать лекции
Виндельбанда.
Когда осенью у нас начались маневры в окрестностях Хохфельдена (Нижний
Эльзас), я положил в свой вещмешок греческий текст Нового завета. Дело в
том, что в начале зимнего семестра студенты-теологи, претендовавшие на
стипендию, должны были сдать экзамены по трем предметам. Однако те, кто
проходил в это время военную службу, могли ограничиться только одним. Я
выбрал синоптические евангелия.
Чтобы из-за слабого знания предмета не опозориться перед Хольцманом,
которого я глубоко уважал, я и взял с собой на маневры греческий текст