"Михаил Щукин. Имя для сына " - читать интересную книгу автора - Какое письмо?
- От механизатора, Самошкин фамилия. По райпо. - Письмо отдай Агарину. Он поедет. - По всем статьям попал я, Павел Павлович, в вашу немилость. Куда мне теперь, "зноем палимому"? Савватеев, дымя "беломориной", неопределенно махнул рукой - мол, иди куда хочешь. - Спасибо и на этом. - Рябушкин нахохлился и замолчал. - Все свободны. Агарин, останься. Когда все, кроме Андрея, вышли, Савватеев потряс крупной седой головой, потер лоб и поморщился. Редактор молчал, и Андрей ждал, когда он заговорит. Молчание затянулось. Наконец Савватеев, словно очнувшись, поднял глаза. Они были усталыми и грустными. - Там письмо от Самошкина. Ты повнимательней, поподробней с мужиком поговори. Мудрят наши торгаши чего-то. - Павел Павлович, у Рябушкина лучше бы получилось, чем у меня. Савватеев снова надолго замолчал, и Андрей не решился нарушить это молчание вопросом. А хотелось ему спросить: что происходит между редактором и Рябушкиным? Домыслы о пенсии и о желании тихой жизни он откидывал сразу. Не лезет ни в какие ворота. Не такой он человек, Пыл Пылыч. Крутоярово - не город, не деревня, так, среднее что-то. Многие знакомы, все, однако, друг друга не знают. Но есть свои знаменитости, которых знает каждый. Таким был и редактор районки. То ли он сам гнал коней, то ли судьба их подстегивала, но казалось, что Пыл Пылыч всегда торопился, боясь опоздать... В пятнадцать лет - лесоруб, стахановец, в восемнадцать - пять - председатель райисполкома, в двадцать семь - студент. Были еще и другие должности. В начале шестидесятых за статью, которая шла вразрез с официальной линией, он был исключен из партии, снят с редакторов и работал в Крутояровском леспромхозе простым лесорубом. Потом времена изменились, Савватееву вернули партийный билет и снова назначили редактором. Все это Андрей хорошо знал и всегда любил Пыл Пылыча, с самого первого дня работы в редакции. Поэтому и не мог согласиться со словами Рябушкина. Не принимала их душа. - Значит, говоришь, у Рябушкина лучше бы получилось... Видишь ли, Андрей, важно не только как писать, но и с какой душой. Вот все, что я тебе могу сказать. Ты должен сам во всем разобраться и сам все понять. Не хочу я тебе свое мнение вколачивать. Как говорится, иди и гляди. Ну, давай двигай. 3 - Здорово-то здорово, а куда ты в ботинках собрался? Если где сядем, я тебя как отогревать буду? Так встретил утром Андрея редакционный шофер Нефедыч. Встретил без особой радости. - Не бойся, Нефедыч, не замерзну. С таким шофером не пропаду. Тот приосанился. Любил, грешным делом, когда его похваливали. А вот ездить не любил. И Савватеев, не выдерживая, частенько ругался: - Нефедыч, ты как хитрый мерин: из дому не выгонишь, еле плетется, а |
|
|