"Джеймс Шмиц. Вторая ночь лета" - читать интересную книгу автора

И хотя у твердого выроста кости в центре его морды, изображающего рог, было
не так много возможностей для самовыражения, Гримп полагал, что он выглядит
вполне довольным, что его ноги погружены в прохладную грязь Нурхата.
- Ты большая толстая свинья! - сказал он нежно. Пони высунул длинный
слюнявый фиолетовый язык и аккуратно облизнул Гримпу волосы.
- Прекрати! - сказал Гримп. - Фу!
Пони довольно фыркнул, обвил язык вокруг кустика травы, вытащил его и
забросил в пасть - вместе с корнями и грязью. Потом принялся жевать.
Гримп взглянул на солнце и обеспокоенно обернулся, чтобы посмотреть на
фургон. Если она не отделается от Сопливчика в ближайшее время, его позовут
домой ужинать до того, как они с Бабушкой смогут наконец поговорить. И его
не выпустят из дома вечером, когда будут светящиеся огни.
Он шлепнул пони на прощание, тихо вернулся на дорогу и сел так, чтобы
его не было видно из задней двери фургона, но было слышно, что там делается.
- ...так что единственное, что сейчас сможет повесить на вас Страж, -
Говорил полицейский, - будет обвинение в Общественной Угрозе. Если в этом
году будут какие-нибудь неприятности от огней, он это попробует. Видите ли,
он неплохой Страж, но он убедил себя в том, что вы вроде как виноваты в
появлении этих огней каждый год.
Бабушка хихикнула.
- Ну, я пытаюсь поспеть сюда вовремя каждое лето, чтобы их увидеть, -
признала она. - Но понимаю, почему он так думает.
- И, само собой, - сказал полицейский, - мы стараемся о них не шуметь.
Если пойдут слухи, сюда из города ринется народ - просто поглазеть. Никто,
кроме Стража, не возражает, чтобы вы были здесь, просто никому не хочется,
что вокруг его фермы бродили толпы народа.
- Конечно, - согласилась Бабушка. - И, само собой, я никому про них не
рассказывала.
- Все говорят, - добавил полицейский, - что прошлой ночью огней было в
два раза больше, чем прошлым летом. Вот из-за чего Страж так разволновался.
Все больше нервничая с каждой минутой, Гримп затем вынужден был
выслушать вежливый спор о том, сколько Сопливчик хочет заплатить Бабушке за
лекарство от сенной лихорадки, тогда как она настаивала, что он вообще
ничего ей не должен. В конце концов Бабушка сдалась, и полицейский
заплатил - слишком много для друга семьи Гримпа. Бабушка сопротивлялась до
конца. А потом наконец-то этот добродетельный блюститель порядка спустился
по ступеням фургона, а Бабушка провожала его до двери.
- Как я выгляжу, Гримп? Он радостно улыбался.
- Так, как будто тебе стоит иногда умываться, - бестактно ответил
Гримп, потому что он быстро терял терпение с Сопливчиком, Но затем его глаза
изумленно расширились.
Похоже, под слоем желтой грязи нос Сопливчика принял свою
первоначальную форму, а его веки совсем не были распухшими! Более того, эти
части лица теперь были не огненно-красными, а только бледно-розовыми. Короче
говоря, Сопливчик снова стал почти красивым.
- Здорово, а? - сказал он. - С первого раза. И мне всего-то нужно еще
раз помазаться этой мазью через час. Правильно я говорю, Бабушка?
- Правильно, - улыбнулась Бабушка от дверей, тихонько перекладывая
монеты Сопливчика из одной руки в другую. - Будешь как новенький.
- И к тому же здоровенький, - сказал Сопливчик. Оц благосклонно