"Г.И.Щедрин, В.Г.Коршунов. Подводники (Сборник очерков) " - читать интересную книгу автора

было и в тот раз. Но в том, что транспорт потоплен, никто не сомневался: во
всех отсеках слышали отдаленный гул. Затем начали грохотать глубинные бомбы:
фашистским кораблям все же удалось обнаружить подводную лодку. Командир
маневрировал, меняя курс, стараясь оторваться от врага, выйти из зоны
гидроакустического наблюдения. А бомбы все рвались. Кто-то из матросов
подсчитывал взрывы: сто пятьдесят... сто семьдесят... двести...
Когда наступила тишина, командир спросил, все ли в порядке в отсеках,
и, убедившись, что повреждений нет, объявил благодарность личному составу за
отлично выполненную боевую задачу.
Незадолго перед этой атакой было партийное собрание - Николая
Назарченко приняли кандидатом в члены партии. Рекомендовали его командир,
старшина группы электриков и комсомольская организация. Радостно было на
сердце у старшины: он оправдал доверие коммунистов! Командир, тепло пожав
ему руку, сказал:
- Я доволен вами, товарищ Назарченко. Успеху атаки помогли и ваши
умелые действия.
За этот поход Назарченко получил орден Отечественной войны 2 степени.
Своей радостью он поделился с отцом, который воевал на Втором украинском
фронте.
В ответном письме отец писал: "Прочитал я своим однополчанам твое
письмо, Николай... Не скрою, горжусь я вами, дети мои, очень горжусь! Ты вот
бьешь врага на Черном море. Твой старший брат Андрей защищает Ленинград,
младший - Михаил - оберегает воздушные подступы к родной нашей столице
Москве. Да и я не сижу без дела..." Вместе с ответом отец прислал фронтовую
газету, в которой были напечатаны его портрет и статья, рассказывающая о
ратных делах старого воина Луки Назарченко...
Подводная лодка, на которой служил Николай, продолжала сражаться с
врагом. Она прошла по Черному морю сотни миль, потопила много кораблей
противника. Во время торпедных атак и ответственных переходов неизменно на
горизонтальных рулях стоял Назарченко.
Разве когда-нибудь сотрутся в памяти походы в занятый гитлеровцами
Севастополь? Однажды подошли они к городу, а в бухту проникнуть долго не
могли: на поверхности рыскали немецкие катера - охотники за подводными
лодками. Пришлось отлеживаться на дне с выключенными моторами. Но вот катера
удалились, а над притаившейся советской лодкой послышался шум гребных
винтов. Гидроакустик определил: в Севастополь идет транспорт около десяти
тысяч тонн водоизмещением. Под его днищем и проникла наша лодка в
Севастополь... Весь день лежала она на дне бухты, а ночью всплыла, пустила
на дно тот самый транспорт, под дном которого проникла в бухту, да еще одну
баржу, как видно груженную боеприпасами, потому что уж очень сильным был
взрыв.

Из бухты выбрались только под утро. На этот раз подводная лодка
пристроилась за кормой немецкого миноносца и благополучно ушла в море...
Давно погасла папироса, а Назарченко все стоял на мостике, вспоминая
былые походы.
- Мичман, о чем задумались? - спросил командир. - Шли бы отдыхать.
Завтра у нас большой день.
- Сейчас пойду... Только с народом поговорю, - ответил Назарченко и
стал спускаться в люк.