"Александр Щипков. Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России " - читать интересную книгу автора

более пригодную для сплачивания народа и государства. Эти два по своей
природе весьма различных мотива способствуют росту влияния мусульманских
реформаторов-ортодоксов (совершенно аналогичным образом ситуация
складывается и в Московской Патриархии). Однако реально существующая
религиозность широких слоев верующих (и мусульман, и христиан) совсем иная
-- адогматичная, открытая, даже эклектичная. Взгляды Талгата Таджуддина
соответствуют ей гораздо больше.
Конфликт между ДУМЕС и ДУМРБ - это религиозный спор, прямо не
связанный ни с башкирским национальным движением, ни с утверждением
башкирской государственности. К тому же, громадное большинство лидеров и
духовенства и в ДУМЕС, и в ДУМРБ - татары, которым цели башкирского
национального движения в лучшем случае безразличны. Но этот конфликт
наложился на всплеск башкирского национального движения. Взаимоотношения с
ним и для ДУМЕС, и для ДУМРБ имеют ключевое значение в борьбе за утверждение
своего влияния в республике. Для татарского духовенства эта задача
психологически очень сложна. Отношение татар к Башкирии - почти зеркальное
отражение отношения русских к Украине. Татары склонны считать башкир либо
этнической группой внутри единого тюрко-татарского народа, либо настолько
близким народом, что различия можно не брать в расчет. Склонность татар к
тесному братанию вызывает у башкир ощущение, что их хотят задушить в
объятиях. Такая дружба вызывает враждебную реакцию, ответное стремление
утвердить свою уникальность и непохожесть. Башкиры любят подчеркивать свою
культурную близость к другим тюркам-кочевникам: ногайцам и казахам, в
противовес "союзническим" устремлениям татар. Башкиры всегда отвергали
постоянно возникающую в татарской среде идею объединения двух народов.
В области религии аналогия отношения татар с башкирами и русских с
украинцами также напрашивается сама собой. Как Московская Патриархия
декларирует наднациональную природу православия и на этом основании
утверждает порочность украинского автокефалистского
движения,⁴
так и татарское мусульманское духовенство обвиняет башкирских националов в
забвении универсальности ислама. При этом и православные русские, и
мусульмане татары не отдают себе отчета в том, что русское православие и
татарский ислам обладают все же специфическими национальными чертами,
которые могут быть чужды украинцам и башкирам; не замечают за собой
(несмотря на всю универсальность православия и ислама) резко отрицательной
реакции на появление русских католиков и православных татар.
Как и в годы революции, ныне до сих пор не возникло самостоятельного
башкирского религиозного движения. Религиозная программа разрабатывается
общественно-политическими национальными организациями. Крупнейшая и
авторитетнейшая из них - Башкирский национальный центр "Урал" (БНЦ),
созданный в 1989 году. БНЦ борется за максимально возможную степень
суверенитета Башкортостана. В его рядах есть радикалы, цель которых --
независимость, и умеренные, желающие фактически конфедеративных отношений с
Россией. Во внутренней политике БНЦ выступает за придание Башкортостану
национального характера, что включает и кадровую, и культурно-языковую, и
чисто экономическую программы. С одинаковой резкостью идеологи БНЦ
обрушивают свою критику на "российский шовинизм" и на "татарский
экспансионизм". Как и во всяком национальном движении народа, находящегося в
меньшинстве, но связывающего свои планы сохранения и возрождения этноса со