"Александр Щипков. Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России " - читать интересную книгу автора

"демократы" (которых сама демократия в употребляемом во всем мире смысле
этого слова вообще не интересует), считающие, что высшая и последняя стадия
развития человечества - "рынок" (а вовсе не коммунизм). Самые фанатичные из
них ради построения этого "рынка" готовы оправдать не только шоковую
экономику, не только любые нарушения демократии и элементарной морали, но и
преступления. При этом вожделенный "рынок", "капитализм", мыслятся по их
карикатурным изображениям в учебниках марксизма-ленинизма. В чаемом
прекрасном "новом мире чистогана" самое что ни на есть темное происхождение
богатства - нормальное явление в период "первоначального накопления
капитала". Поразительно, как легко и с какой радостью верят в существование
этого мифического периода! Как будто бы, все слышали о М. Вебере, о том, что
начало "капитализма" - это привнесение христианских, по сути монашеских
ценностей в профессиональную деятельность, отношение к ней как к служению
Богу. Все слышали о Д. Бурстине, о том, что первые полтора века
существования американской нации пуритане все свои силы отдавали заботе о
том, как создать истинно христианское общество. . . К сожалению, есть
явления, которые марксистские головы не могут принять.
Сформулировать доктрину постсоветской "демократии", конечно, несколько
шаржируя и огрубляя, можно следующим образом: полностью
"деидеологизированное" общество (о его все-таки наличествующей идеологии мы
уже сказали) дает возможность каждому добыть столько денег, сколько он
может. Государство представляет собой совокупность коммерческих организаций,
которые связаны между собой исключительно финансовыми взаимоотношениями. К
субъектам относятся и завод, и музей, и шашлычная, и религиозная община, и
футбольная команда. Все равны на старте. Выживает сильнейший. Роль
государства в этой схеме стремится к нулю. Неизбежный рост цинизма,
рвачества и безыдейности легко переходит в прямую преступность. Такое
духовное состояние можно назвать "духовным монетаризмом". На сегодня это
массовая идеология, подразумевающая снятие внешних и внутренних оков с
человека, и чем больше свободы он при этом получает, тем лучше. Но свобода в
европейском понимании - это свобода думающей и морально ответственной
личности. Многие явления если и не запрещены в цивилизованных странах
законом, то, по крайней мере, осуждаются общественным мнением. У нас же они
часто становятся нормой, с легкостью принятой обществом.
Любые религиозные верования, накладываясь на идеологию духовного
монетаризма, трансформируются, опустошаются. Здесь следует упомянуть о двух
основных тенденциях в современной религиозной ситуации.
Одна - реставрационная - это возрождение Русской Православной Церкви.
В нашем обществе возвращение к православию происходит в ситуации, когда
несколько поколений в своем подавляющем большинстве не имели никаких связей
с институциональной церковной организацией и официальной религиозной
идеологией. В большевистскую эпоху посещение немногих открытых для
богослужения храмов само по себе не включало человека в реальную церковную
жизнь и лишь в минимальной степени знакомило с религиозным мировоззрением. В
годы перестройки, когда коммунистическая идеология и ее эрзацы рухнули,
наиболее естественным для русских людей религиозным выбором стало
возвращение к "прежнему нормальному состоянию", к истокам, к православию, к
Московской Патриархии. Нынешняя православная религиозность не является
результатом "свидетельства Церкви", но в значительной степени она --
следствие логики развития светской культуры и идеологии. Для основной массы