"Джорджо Щербаненко. Юные садисты ("Дука Ламберти" #3) " - читать интересную книгу автора

- Ты нам очень поможешь, если скажешь, кто она, - произнес он внушающим
доверие голосом.
- Нет, не могу, я и так наговорил лишнего. - Парень перестал плакать,
но руки у него по-прежнему дрожали. - Уж лучше умереть!
- Ты сказал, что это женщина, - напомнил Дука.
- Нет, я не говорил! - Он опять залился слезами. - Я трус, я доносчик,
да, это женщина, женщина, женщина, но больше я ничего не скажу! - У него
началась настоящая истерика, он вопил и извивался на стуле; Дуке снова
пришлось обнять его за плечи, чтоб удержать на месте.
- Не кричи так, успокойся! - Он погладил парня по мокрой щеке.
От этой ласки извращенец сразу притих.
- Ладно, не буду, не буду кричать, но больше я ничего не скажу, не
спрашивайте меня, иначе я, как только вернусь в камеру, размозжу себе голову
об стенку!
Дука погладил его еще раз. Он мог заставить парня во всем признаться,
поскольку теперь уже было очевидно, что ему, как и его приятелям, известно
многое, если не все, и в интересах правосудия он, Дука, имеет право
использовать все дозволенные средства, чтобы разговорить допрашиваемого. И
если парень, вследствие своего признания, которое считает позорным доносом,
действительно размозжит себе в камере голову об стенку, то для общества это
невелика потеря. Общество не рухнет, если утратит такого сопливого
извращенца, замешанного в убийстве молоденькой учительницы. Но Дука подавил
охватившее его побуждение и сочувственно произнес:
- А я ни о чем больше и не спрашиваю, больше мне ничего не надо. - Ему
в самом деле было жаль парня.
- Сейчас тебя отправят в амбулаторию. Тебе надо отдохнуть, успокоиться
и немного полечиться. Не волнуйся, никто тебя ни о чем больше не спросит.
Дука верил, что парень, не задумываясь, наложит на себя руки, если
вытянуть из него это признание, а он не хотел его смерти, потому что
ущербный тип - не обязательно преступник.
- Только не сажайте меня вместе с ними! - простонал Фьорелло Грасси. -
Если они узнают, что я сказал про женщину, они меня убьют - еще страшней,
чем учительницу.
- Мы тебя защитим, не бойся, - пообещал Дука.
Парень понял, что он говорит всерьез, и вытер глаза кулаками; во
взгляде его теперь не было страха, одна усталость.
- Отведи его в амбулаторию, - повернулся Дука к Маскаранти. - И впредь
до моих распоряжений содержать его отдельно.
- Слушаюсь, доктор.
Парень вышел вместе с Маскаранти и охранником, а Дука подошел к окну
своего тесного кабинета; туман рассеивался, теперь из него на улице Джардини
почти отчетливо выступали деревья и женщины в разноцветных сапожках. Ну вот,
наконец-то у него есть время для Лоренцы. Хотя и немного.
Он вернулся в "Фатебенефрателли". Маленькая Сара еще лежала на постели
с подвязанным подбородком. Сестра все так же сидела около ее постели, а
Ливия стояла у окна. Дука молча сел рядом с Лоренцей. Говорить было нечего,
и никто ничего не говорил. Тишину нарушал только пронзительный голос
сиделки, доносившийся из коридора:
- У меня только две руки, не могу же я разорваться!