"Джорджо Щербаненко. Юные садисты ("Дука Ламберти" #3) " - читать интересную книгу автора

ничего обещать не могу. Попрошу у него отсрочку дня на три, тебе хватит?
- Думаю, да.
- Если что-нибудь получится, я тебе позвоню. А теперь езжай домой и
отоспись, а то на твое рыло глядеть противно.
- Спасибо, - сказал Дука.
После ухода Карруа он надел пиджак, вышел, остановил такси и поехал
домой. День казался весенним, но весна была какая-то странная, и туман
странный, пропускающий солнечные лучи, которые создавали ему странную
подсветку. Видимость на дорогах в лучшем случае пять-шесть метров, но эта
дымчатая завеса как бы вся наполнена светом. Над площадью Леонардо да Винчи
туман был еще гуще и лучистее, и верхушки деревьев словно потонули в нем.
Дука позвонил в дверь. Никто не отозвался. Тогда он отпер дверь своим
ключом и, войдя в прихожую, понял, что дома никого нет: в пустом доме всегда
витает какой-то тоскливый запах. В надежде, что ошибся, он обошел три
комнатки и кухню. Никого, а в комнате сестры царил бедлам - свидетель
поспешного бегства: кроватка маленькой Сары выдвинута, на полу валяется
капельница, в прихожей с аппарата нелепо свисает трубка, издавая унылое
"ту... ту... ту...". Нетрудно вообразить, что здесь произошло: девочке стало
еще хуже, и ее срочно повезли в больницу.
Он поправил трубку. Минуту пребывал в раздумье. Нет, ошибки быть не
может: Ливия и Лоренца, видимо, вызвали "скорую" и повезли Сару в больницу,
наверняка в "Фатебенефрателли", где работает его друг, педиатр Джиджи. Он
набрал номер "Фатебенефрателли" и спросил Джиджи.
- Да, доктор Ламберти, - приветливо откликнулась телефонистка, -
соединяю вас с профессором.
- Спасибо. - Он подождал, потом услышал голос Джиджи и без предисловий
спросил: - Что случилось?
- Послушай... - начал тот.
- Я слушаю! - заорал Дука. - Внимательно тебя слушаю, так что?..
- Ты где, в квестуре?
- Не твое собачье дело, где я! - рявкнул Дука. - Отвечай, что
случилось!
- Хорошо. - Голос Джиджи будто угасал с каждым слогом. - Утром, около
восьми, начался коллапс, и мы повезли ее сюда, в больницу. - Джиджи перевел
дух и закончил: - В пути она умерла.
Дука ничего не сказал, Джиджи - тоже, ни тот, ни другой не спросил:
"Алло, ты меня слышишь?" Оба прекрасно знали, что слышат друг друга.
- Один случай на сотню тысяч, - наконец проронил Джиджи, - но бывает.
Во всех медицинских подробностях он объяснил ему ситуацию. Дука жадно
слушал и понимал, что никто тут не виноват, так уж вышло, это как лавина,
которую никто не в состоянии предотвратить, сейчас действительно один из ста
тысяч умирает от воспаления легких, и маленькой Саре, его племяннице, дочке
Лоренцы, выпал как раз этот единичный случай.
- Спасибо тебе за все, - проговорил Дука. - Я сейчас приеду.
- Да, хорошо бы. А то я боюсь за Лоренцу.
- Сейчас приеду, - повторил Дука.
Он повесил трубку. Тупо повторил себе, что надо позвонить в похоронное
бюро, в цветочную лавку, священнику в приход, но ум отказывался думать о
таких вещах. Взгляд его упал на валявшийся на полу вязаный башмачок: когда
малышку в бессознательном состоянии увозили, башмачок, наверное,