"Джорджо Щербаненко. Юные садисты ("Дука Ламберти" #3) " - читать интересную книгу автора

- Спасибо, Ливия.
- Ты когда освободишься?
- Не спрашивай, Ливия, я не знаю, у меня работа, я не могу ее бросить
ни под каким видом.
- Извини, я погорячилась, но малышке было очень плохо, - мягко
проговорила она.
- Ну что ты, милая, это я должен прощенья просить. Пока, созвонимся
еще.
Он положил трубку, взглянул на стенографиста - тот едва не падал со
скамьи, - затем на Маскаранти и во всеуслышание объявил:
- Ну что ж, с молодежью потолковали, теперь послушаем, что скажут
старики. Приведи сюда Веро Верини. - Он перевел дух: слава Богу, Саре лучше.
Веро Верини действительно был самый старый из учеников вечерней школы
Андреа и Марии Фустаньи; Дука составил на него следующую характеристику:
"Три года исправительной колонии. Сексуальный маньяк. Отец в тюрьме".
Маскаранти вышел и через несколько минут вернулся с теми же охранниками
и с другим подследственным.

2

Он был мал ростом и не то чтобы толст, а как-то одутловат; волосы
длинные, грязные, едва ль не в струпьях; глаза, сами по себе небольшие,
казались со сна еще меньше. На вид парню было не двадцать, а все тридцать
пять.
- Садись, - пригласил Дука.
Старый юнец сел.
- Поближе к столу.
Юный перестарок подвинул стул так близко, что колени ушли под стол.
- Вот так, - кивнул Дука и взял листок со своими записями. - Тебя зовут
Веро Верини, тебе двадцать лет, твой отец, Джузеппе Верини, получил семь лет
за ограбление. На протяжении трех лет тебя несколько раз забирали в колонию,
за одно и то же преступление, а именно: непристойные действия в общественном
месте, под "общественным местом" подразумеваются скверы, парки и даже твоя
собственная квартира, поскольку если кто-то стоит у окна в костюме Адама и
показывает проходящим мимо девушкам то, чего показывать не положено даже из
окна собственной квартиры, то это называется непристойными действиями. Ты не
согласен?
- Нет. - Старый юнец покачал головой. - Ничего такого я не делал. Меня
в полиции оговорили.
- Вон оно что! Чего это полиции взбрело такого хорошего парня
оговаривать?
Гладя ему в глаза без тени страха, но с ослиным упрямством, юный
перестарок выдал свою версию:
- А полиция всем зла желает, даже хорошим парням.
Дука широко улыбнулся; не удержались от улыбки и Маскаранти, и
стенографист, и двое охранников, правда, они улыбались менее лучезарно. Веро
Верини, видя эти сияющие лица, словно конферансье, довольный тем, что его
острота дошла до публики, тоже расплылся.
- Так, - продолжал Дука, - стало быть, ты хороший парень. Ну тогда, как
хороший парень, ответь мне только на один вопрос. Если ответишь, других я