"Джорджо Щербаненко. Предатели по призванию ("Дука Ламберти" #2) " - читать интересную книгу автора

______________
* Настольная игра, разновидность бильярда.

Ей уже знаком этот вавилонский храм, ей здесь уже все знакомо.
- К "Сеттебелло"*, - бросила она носильщику, подхватившему оба ее
чемодана и кожаную сумку.
______________
* Курьерский поезд Милан - Рим.

На перроне к ней прицепился какой-то южанин с немыслимо лошадиным
оскалом и усами, которые, по его представлениям, должны были неотразимо
действовать на женщин, однако, на ее счастье, вдоль "Сеттебелло" расхаживали
двое полицейских, этому дешевому донжуану, видно, не улыбалось с ними
встретиться, и он почел за лучшее оставить ее в покое.
Билет у нее был на руках, поэтому она сразу вошла в вагон, и четыре
минуты спустя поезд тронулся, итак, завтра в восемь утра из аэропорта
Фьюмичино она вылетит в Нью-Йорк. Расписание будто навечно врезалось ей в
память: в три пополудни самолет приземлится в аэропорту Финикса, и она в
числе ста девяноста пяти своих сограждан окажется на американской земле, в
безвозвратной дали от Павийского подъемного канала.

2

Звонок был очень вежливый, но иной раз лучше бы уж он вовсе не звонил -
так тебе все ненавистны. А внешность посетителя, на чей вежливый звонок
пришлось отворить дверь, оправдала самые худшие его ожидания.
- Доктор Дука Ламберти?
Безупречно грамотный, безупречно вежливый, безупречно четкий выговор -
в дикторы бы его - больно ударил по нервам: Дука ненавидел все безупречное.
- Да, это я.
Он встал в дверях, загораживая проход. Одежда гостя тоже страшно его
раздражала: светло-серая куртка с темно-серыми замшевыми манжетами - тот, у
кого нет денег на пиджак таких не носит, - в руках у него были светло-серые
водительские перчатки, но не примитивные, с вырезом на тыльной стороне
ладони, нет, никаких тебе вырезов, а на ладони плетенка; пришелец явно
выставлял свои шикарные перчатки напоказ, давая понять, что является
обладателем автомобиля под стать этим перчаткам.
- Вы позволите мне войти? - В голосе слышалось наигранное дружелюбие.
Он не скрывал своей неприязни к этому человеку, но все же впустил его,
ибо неисповедимы пути Господни. Он пригласил гостя в свой бывший кабинет -
точнее говоря, эта комната никогда и не была кабинетом, кабинет здесь
умертвили в зародыше.
- Слушаю вас. - Даже не предложив гостю сесть, он повернулся к нему
спиной, подошел к окну и уселся сам на подоконник. (Если у вас есть окно,
выходящее на площадь Леонардо да Винчи, где все деревья уже покрылись свежей
зеленью, значит, у вас есть все.)
- Вы позволите мне сесть? - Молодой человек (наверняка не старше
тридцати) будто и не замечал холодного приема: с лица не сходила любезная,
светская улыбка.
Его вопрос остался без ответа; в одиннадцать утра по площади Леонардо