"Александр Щелоков. Крысы в городе " - читать интересную книгу автора

- Сколько?
- По пятьсот тысяч двум работникам на два месяца. Мне ничего не надо. Я
на окладе.
- Договорились. Вам миллион. По шестьсот тысяч тем двум, которых вы
назовете. Что касается вашей карьеры, в случае успеха или неудачи...
Рыжов поднял ладонь, словно собирался удержать банкира.
- Вот этого не надо.
- Вы задира, - сказал Тарасов обиженно, - и действительно испортите
себе карьеру. Рыжов громко усмехнулся.
- Идти пятками назад поздно. Я давно себе все испортил.
Рыжов не рисовался. Его репутация была основательно подмочена в самом
начале карьеры. В кадрах Министерства внутренних дел об этом прекрасно
помнили и постоянно учитывали. Две попытки выдвинуть Рыжова по линии милиции
в областное управление деликатно утопили в резиновом клее аппаратной рутины.
А начиналось у Рыжова все так хорошо: милицейская школа, три года
практики, академия. До поступления в нее Рыжов успел отличиться. Однажды он
возвращался из служебной командировки самолетом. Погода стояла знойная.
Сильно парило. Перед отъездом на аэродром Рыжов снял жаркую милицейскую
форму и переоделся в полотняные брюки и рубашку-безрукавку навыпуск.
Пистолет заправил за пояс. В те времена на небольших аэродромах контроль
оружия был налажен слабо.
По воле случая место Рыжова оказалось позади здоровенного чуть
лысоватого мужика с красными большими ушами и лиловым жирным загривком.
Поначалу сосед внимания Рыжова не привлек: вел себя покладисто,
по-домашнему. Едва уселся, раскрыл портфель, вытащил из него два яйца,
огурец и добротный шмат колбасы. Все это умял быстро и аппетитно. Рыжов
видел, как движутся его челюсти.
Подкрепившись, мужик смял газетку со скорлупой и бросил ее на пол прямо
на середину прохода. Это уже не понравилось Рыжову. Он не терпел неряшества,
оно его раздражало. Однако вести себя как милиционер и делать кому-то
замечания он не собирался: не хотелось заводиться. Если он начинал
психовать, потом долго не мог прийти в себя, успокоиться.
Хамство пассажира заметили многие. И возроптали. Грязныи газетный комок
на ковровой дорожке выглядел хулиганством.
Пришла стюардесса - молоденькая девчонка с рыжими косичками под
форменной пилоткой. Пыталась что-то выговорить пассажиру, но тот остановил
ее:
- Заткнись, сука! Слушай, что буду говорить я! Рыжов видел, как лиловый
загривок начал наливаться свежей краснотой и взмок от волнения. Голос
пассажира, удивительно тонкий для такого крупного тела, звучал визгливо:
- Это нападение! Угон! У меня на коленях бомба! Давай сюда пилота!
- Я-я... - губы стюардессы тряслись" кровь отхлынула от лица. Она явно
забыла все, чему ее учили на случай чрезвычайных ситуаций, и не могла
сдвинуться с места.
Тогда пассажир левой рукой толкнул ее в грудь, подгоняя. Правая его
рука лежала на спинке переднего кресла. Увесистая коробка из-под ботинок
"Скороход", которую он пристроил на коленях, на миг оказалась без догляда.
Рыжов со всего маху ударил рукояткой пистолета в багровый затылок.
Голова мужика дернулась вперед, и тогда Рыжов упер ему в голову ствол,
щелкнул курком. Не повышая голоса, сказал прямо в ухо: