"Александр Щелоков. Хрен с бугра (Симфоническая поэма)" - читать интересную книгу автора

привык давно, как привыкаешь к ношению штанов и необходимости бриться каждое
утро. Только поначалу, еще не изучив глубины всех извивов его мышления,
порой цепенел в зябком недоумении. Потом постепенно удивляться перестал,
решив, что именно в том, каков Зернов есть, заключена сермяжная правда
нашего советского бытия. Музыка эпохи, если не сказать больше. Всё же из
чистого любопытства спросил:
- Почему не усижу? У меня вроде бы сидало широкое.
- Не усидишь потому, что ты - Д У Б. - Главный сказал это так, словно
резолюцию наложил. Откровение было столь неожиданным, что у меня отвисла
челюсть.
- Ну-ну, поясни.
Главный понял, что его удар угодил мне в поддых, и расплылся в улыбке.
- Пора понимать, старик. Моя должность тебе не по размеру. Редактор
партийной газеты - пост политический. Мне многое на свой страх и риск с
учетом политической обстановки решать приходится. И всякий раз думаешь: то
ли ровно тебе стоять и принцип выдерживать, то ли согнуться в самые что ни
на есть три погибели. Любому положению тела в политике свой резон. К
примеру, вовремя не согнешься - потом тебе вовек не дадут распрямиться.
Потому что ты - Д У Б. У тебя в спину бревно заделано.
- Спасибо за откровенность, - сказал я успокоено. В таком смысле быть
дубом, как мне казалось, совсем не грешно.
- Кушай на здоровье, - усмехаясь, присоветовал Главный. - Но в другой
раз смекай: есть тебе резон со мной собачиться или нет его. Помни всегда: за
мной ты как сверчок за печкой: и тепло, и песню петь можно. Я разве был
когда-то против твоих песен? Нет. Вот и бунтуй под одеялом духовно. Проявляй
эрудицию. Я всё стерплю. А вот без меня тебя на неделю не хватит: сгоришь
без огня и дыма...
Досказать он не успел. В дверь постучали, и на пороге появился
Лапшичкин.
- Я вам нужен, Константин Игнатьевич? В смысле, вы искали меня?
Здоровый спиртовой дух смерчем ворвался в унылую атмосферу
редакторского кабинета. Главный втянул запах носом и поморщился.
- Из "Дуная"? В смысле, где тебя отыскали?
- Нет, я со съемки, - крайне настороженно сообщил Лапшичкин и
поинтересовался: - В смысле, почему такой вопрос?
- Не перебрал?
- Что вы, Константин Игнатьевич! Как стеклышко! Готов выполнить любое
ваше задание.
- Тогда садись. И слушайте оба внимательно.
Главный выдержал паузу, разглядывая нас так, словно видел впервые и еще
не знал, стоит ли с нами доверительно говорить о деле или лучше умолчать о
нем из-за здорового недоверия. Поскольку же выбора не было, он поборол
сомнения.
- Учтите, товарищи, данный разговор - сугубый. Значит, здесь
поговорили, а за дверью - молчок. Чтобы оба как рыба о паровоз...
- Ясно, - сказал я.
- Всё, Константин Игнатьевич, - как клятву произнес Лапшичкин. -
Запечатлел и закрепил.
- Так вот, товарищи... К нам едет...
Голос у Главного стал торжественным, задрожал на высокой ноте и