"Александр Щелоков. Хрен с бугра (Симфоническая поэма)" - читать интересную книгу автора

Наш Главный - Константин Игнатьевич Зернов - был человеком особого
закала и скроен из особого материала. В дни, когда статую Великого вождя,
учителя всех трудящихся, друга детей и физкультурников товарища Сталина в
нашем городе трактором сдернули с высокого пьедестала, Костя глухо запил.
Неделю не появлялся на работе, а когда вернулся, был худым и черным, будто
всю жизнь до того жег древесный уголь.
Воспитанный в лучших традициях крутого большевизма, Главный всегда
считал, что внушение начальника только тогда достигает желанной цели, когда
ему с первых фраз удается нагнать на подчиненного страху. Искусство
руководства требовало постоянного умения исхитряться и макать всех в воду
пугающей неизвестности поглубже, и подольше держать там без воздуха и
надежды его вовремя получить. А когда небо начинает казаться с овчинку, то и
разговор бывает другим. Любому становится ясно: кто сверху, а кто снизу; кто
начальник, а кто дурак. И уж знай выкручивайся и пляши, если ты внизу, чтобы
еще разок не макнули...
Поэтому, открывая дверь редакторского кабинета, я уже понимал, как
пойдет беседа, и заранее копил слюну, чтобы легче было проглатывать "бяку",
которую мне приготовил шеф.
Едва я вошел и притворил дверь, Главный громко излил полную меру
руководящего недовольства:
- Пишете всякую бодягу, а мне ваш бред читать надо. Вот возьму и врежу
на всю катушку. Для общего развития!
- В чем дело, Кистинтин Игнатьевич? - исказив священное имя, спросил я
с двояковыпуклым намерением. Во-первых, вроде бы и назвал Главного по
имени-отчеству, но, во-вторых, назвал его Кистинтином, как называл до тех
пор, когда Костя вдруг для нас всех стал Главным.
- Садись, - буркнул Зернов, явно учуяв двояковыпуклость моих слов. И
его бас враз слинял до потертого баритона. - Что мне подсунул? Твоя виза? Ты
читаешь, что тебе подают из отделов, или не глядя подмахиваешь в печать?
Признавайся!
Он двумя пальчиками, как червяка, поднял над столом и брезгливо потряс
четыре странички сколотой рукописи.
- Что Э Т О, я спрашиваю?
- Э Т О - фельетон, Кистинтин Игнатьевич. Субботний фельетон.
- Фельетон?! Вот накажу автора для тренировки разума, - вновь забурчал
Главный, но теперь еще тише, так что баритон слинял на целую октаву. - И
тебе влеплю, чтобы всякую хреноту не визировал.
Он поправил очки и, водя пальцем по листку, стал читать:
- "Дует - слово итальянское". Сдурели вы все, что ли? Я сам -
деревенский: в сарае родился, в избе вырос. Кроме русского и матерного,
других языков не знаю. А вот что такое "дует", понимаю с детства. Как такое
объяснить?
- Там написано не "дует", а "дуэт".
- Что это такое? - спросил Главный и снял очки.
- Дуэт? Это когда поют двое.
- Тогда так и пишите: когда поют двое. Газета у нас не итальянская. Вам
бы все простым людям мозги пудрить.
- Так то фельетон. И слово "дуэт" в нем обыграно.
- Обыграно? Значит, если обыграно, то можно тянуть в газету любую
заграничную амораль? Вот, читай: "Известный путешественник Тур Хер-ей-дал ".