"Иван Щеголихин. Трое в машине " - читать интересную книгу автора

Демин не обернулся к ней и в зеркало не посмотрел, он и так знал о ее
смятении, и на него рассчитывал. Что она скажет в ответ, солжет? Никакого
Лапина не знаю, ни по какому делу не проходила?
- Я вас еще тогда запомнил, - продолжал Демин, - и сразу узнал сегодня.
Она молчала.
- И по дороге за вами следил, в зеркало, вы не видели.
Демин говорил бесстрастно-вежливо, стараясь не допустить никаких
уличающих ноток. Обычный разговор с попутчицей, которая случайно оказалась
знакомой. Допустим, да, проходила по делу, ну и что? Отбыла срок наказания и
вольна теперь жить как все, с кем-то в Сочи ехать, чью-то машину
останавливать и просить подвезти.
- Нехорошо следить за пассажирами, - наконец сказала она.
Ушла от прямого ответа. Без всяких яких.
- Я без умысла, мимоходом. Смотришь в зеркало, чтобы видеть дорогу
сзади, - наивно оправдывался Демин. - Так сказать, пройденный путь. Но в то
же время интересно было, узнал я или ошибся, так что прошу извинить,
подсматривал.
Она не ответила.
- Вот ведь как бывает, - раздумчиво продолжал Демин. - Гора с горой не
сходится, а человек...
Ей дали тогда два года. Она их провела в колонии, вышла. Так зачем
скрывать?
Но зачем признаваться всякому встречному-поперечному? Возможно, ей
стыдно. Предстала перед ним такой, а он ее, оказывается, знал и этакой. А
Лапина приговорили к высшей мере.
- Что-то долго Жареного нет, - с легким зевком проговорил Демин.
- Какого еще жареного-пареного? - насторожилась она.
- Вы проговорились, Таня. Сами его так позвали и не заметили. От
волнения.
- Что-то вы все загадками! - фыркнула она. - "Я вас знаю", "волнение",
"проговорились". Или все это - комплименты? Как понять вашу повышенную
любезность?
- Да никак в общем-то. Вы заслуживаете и комплиментов и любезности.
Просто я знаю вас, Таня Бойко, - и все.
Почему бы ей не удивиться и не спросить, откуда он ее знает и с какой
стати заговорили об этом. Но она молчала, наверное, обдумывала его слова,
готовила какой-то ответ.
- А как ваши отец, мать, бабушка Мария Игнатьевна? - участливо
продолжал Демин.
- Что-то дует, - сказала она сухо, и Демин услышал ее движение сзади,
будто она усаживалась так, чтобы поменьше дуло. - Нельзя ли ваши эти самые
окна закрыть.
Оба задние стекла были подняты, оба передние опущены. Сияло солнце,
день обещал быть жарким, и сейчас уже припекало изрядно. Да и машина стоит,
а ей дует. "От волнения", - хотел объяснить Демин, но сдержался. Ей уже
надоела такая его наблюдательность. Ничего не сказав, он молча поднял
стекла. Ручка правой дверцы ритмично повизгивала, пока он ее крутил. "Давно
не смазывал, - отметил Демин. - А ведь раньше не замечал".
- Теперь не дует? - спросил он с легкой иронией.
- Гляньте в зеркало! - жестко, зло сказала она.