"Юрий Сбитнев. Прощание с Землей" - читать интересную книгу автора

мясом был вырван, и в ране ясно были видны белые ребра, по которым
струилась, окрашивая воду в реке, медвежья кровь.
Увидев это, я почувствовал, как озноб охватывает тело ожиданием того,
что вот это чудовище оторвет пасть от воды и закричит тем отчаянным криком
безысходности, которым кричал когда-то убитый мною медведь.
Было это в Охотском море. Я поддался на уговоры двух местных
товарищей, наша партия тогда базировалась на Тугурском полуострове в
крохотном рыбацком поселке Ангача, и согласился поехать на охоту, благо
работы не начинались и я вот уже вторую неделю ждал прибытия грузов и
рабочих. По всему побережью дали на неделю нелетный прогноз, но у нас на
Тугурском было солнечно и ясно. Связавшись с базой экспедиции по рации, я
получил подтверждение, что раньше чем через восемь дней не стоит даже
надеяться на приход вертолетов. Решив, что при удаче смогу обеспечить
партию мясом, я легче обычного поддался на эту авантюру. Охота - дело
серьезное и требует сосредоточения всех сил, внимания и души. Вот почему,
страстный охотник, я редко участвую в охотах, стихийно возникающих, абы
убить время, а может быть, и зверя. Но тут поддался. Два дня
безрезультатно плыли мы вдоль оголовка Тугурского полуострова, далеко
выходящего в море, в надежде выследить медведя. Зверь часто выходит в
скалистые бухты и, крадучись за камнями, во время прилива охотится на
нерпу. Охотится он так самозабвенно, что подчас не замечает, как попадает
под пулю, не услышав за прибоем ни стука мотора, ни крика людей, ни
выстрела. Мы уже собирались вернуться, как вдруг увидели громадного
белокрылого орлана, застывшего на голой скале. За этой птицей
безрезультатно охотился я несколько лет, имея разрешение на ее добычу для
музея Центрального научно-географического общества, членом которого
состою. На море был прилив и шла довольно валкая волна, к тому же до скалы
было никак не меньше двухсот метров, так что стрелять, пожалуй, было
бесполезно.
Наш моторист, главный закоперщик этой охоты, на которого я безотчетно
злился за всю эту авантюру, небрежно сплюнув, сказал:
- Василий Кузьмич, с такого расстояния, я думаю, вы и в слона не
попадете.
Как ни глупо, но эта фраза решила судьбу орлана. Установив прицельную
планку на дальность чуть больше двухсот метров, я вскинул карабин. Сильно
качало, и цель моя то взмывала в небо, то падала к морю. Но, продолжая
упорно целиться, я старался совместиться с этим покачиванием и дважды
удачно ловил на мушку громадную птицу. Мне казалось, что прошло много
времени, прежде чем был спущен курок, но другой мой спутник, по прозвищу
Маршал, утверждал потом: выстрел был произведен почти навскидку. Но какой
выстрел! Я до сих пор считаю - это была самая нелепейшая случайность,
какая может быть только на охоте, но тогда, чтобы насолить мотористу,
небрежно сказал:
- Гляди, мазила, как надо стрелять!
Орлан, не успев даже вскинуть крыльев, камнем рухнул в море. Это был
редкий экземпляр - размах крыльев чуть не доставал двух метров, лапа была
равна моей ладони, а когти, как крючья, отливали стальной роговицей и были
необыкновенно остры.
Что было делать после столь удачного выстрела? Конечно, продолжать
путь и сунуться за последний мыс в открытый океан. Так мы и сделали. За