"Александр Савинов. В дни окаянные " - читать интересную книгу автора

собрания, как это узнали в Москве, прошел тихо и незаметно. Заметные
изменения еще не начинались. Но частные банки были закрыты, и московские
обыватели придумывали разнообразные "схемы" спасения хранившихся в банках
денег и ценностей.

В "Окаянных днях" есть пронзительные слова:

"Наши дети и внуки не будут в состоянии даже представить себе ту
Россию, в которой мы когда-то (то есть вчера) жили, которую мы не ценили, не
понимали, - всю эту мощь, сложность, богатство, счастье..."

Для Веселовского старая "великодержавная" Россия по-прежнему была лишь

"видимостью европейского государства",

о чем вновь говорится в дневнике. Веселовский судил трезво.

Чтобы вернуть утраченную "мощь" и "потерянное "богатство",
"защитники старого строя" готовы развязать "кровавый террор справа". Они
признают только "тяжелые формы ликвидации существующего безумия".

Несмотря на уничтожающую критику, Веселовский порою был ближе к
"революционной интеллигенции", чем к старинной дворянской России.
Дневник Веселовского вновь напоминает о повторяемости русской истории:
тревожная закономерность. Она выведена в записях Ключевского в 1908 году:

"В нашем настоящем слишком много прошедшего; желательно было бы,
чтобы вокруг нас было поменьше истории".

Получается, что все водовороты русской истории прежде всего смывают
слабые островки культуры, но пробуждают к жизни мутные болотные низины.
Записи зимы 1918 года.

"При всей привычке и любви к труду - не могу работать. Сажусь за
свои научные темы и неотвязно преследует мысль: это никому не нужно,
бессмысленно, что быть может через неделю или через месяц я буду стерт с
лица земли голодом или грабителем, что та же участь ждет мою семью".
"...У всех утрачена вера в себя и свои силы".

В те дни по Арбату от Брянского (Киевского) вокзала тянулась серая
толпа. Солдаты в грязных шинелях с мешками-котомками за спиной, с кислым
запахом дыма и махорки, в затертых шапках; у многих винтовки. Они уходили с
фронта домой. Ленинское правительство объявило "социалистическое отечество в
опасности", но - как сказано было в те дни резко и злорадно - армия
разбежалась "догладывать кости, которые им бросила революция". Последнее
наступление Германии Веселовский предсказал убедительно точно:

"Никаких сражений и сопротивления не будет, немцы займут столько,
сколько найдут нужным".