"Роберт Сойер. Обрести бессмертие" - читать интересную книгу автора

из накрашенных дам - не то секретаршей, не то координатором
производственного отдела и тощим мужчиной лет пятидесяти -
псевдоинтеллектуалом. Дама явно злоупотребляла косметикой, а
псевдоинтеллектуал был вооружен приборчиком для чтения книгокарт; сквозь
прозрачное окошко кассеты было видно название книгокарты. Пруст. Вот ведь
тщеславный ублюдок.

- Привет, док, - изрек Псевдо.

У него были длинные ногти и сальные волосы - эдакий Говард Хьюз
недоделанный. Питер слегка улыбнулся:

- Как поживаете?

Теперь уже все обратили внимание на присутствие Питера, и Кэти послала
через стол очередную улыбку. С его приходом разговоры за столом сразу
стихли. Ханс, сосед Кэти, не упустил возможности завладеть вниманием
присутствующих.

- Старая тачка каторжника, к которой я прикован узами брака, сегодня не
ночует дома, - объявил он во всеуслышание. - Отправилась навестить
племянниц. - То, что они были и его племянницами, оратор как-то упустил из
виду. - Это означает, милые дамы, что сегодня я свободен.

Женщины, уже не раз слышавшие подобное, дружно захихикали. Ханса вряд
ли можно было назвать красивым мужчиной: у него были светлые, вечно грязные
волосы, и в облике сквозило что-то солдафонское. В то же время в такой
беспардонной наглости было и нечто притягательное - даже Питер вынужден был
признать, что этот человек обладает определенным обаянием, хотя и находил
его похвальбу вульгарной.

В разговор вступила одна из накрашенных дам. На ее лице рваной раной
выделялся увеличенный ярко-красной помадой рот.

- Прости, Ханс, но сегодня вечером мне нужно вымыть голову.

Все засмеялись. Питер искоса взглянул на псевдоинтеллектуала: его
интересовало, как тот воспримет это замечание. Однако никакой реакции не
последовало.

- Кроме того, - продолжала женщина, - у каждой девушки свои требования,
боюсь, что моим ты вряд ли соответствуешь.

Тоби, другой сосед Кэти, усмехнулся.

- Ну да, - сказал он. - Не зря же его прозвали "крошка Ханс".

Ханс расплылся в самодовольной улыбке:

- Как любил говорить мой папаша, любые препятствия можно обойти. - Он