"Роман Савов. Опыт интеллектуальной любви " - читать интересную книгу автора

музеям. Вечером можно будет ловить ящериц, и они не будут отдавать свои
хвосты, а потом мы поймаем ежика...
Я спрашиваю, цело ли ее выпускное платье.
Теперь оно ей мало. Я вспоминаю, как патриарх Маркеса ловил подставных
школьниц-нимфеток, выглядевших, должно быть, как Настя сейчас, и вожделею
ее.
Она будто ждет этого. Она всегда ждет. Я довожу ее до оргазма, прижав к
межкомнатной двери.
Когда ее сестра заходит к нам, лукаво улыбаясь, мы ведем себя, как ни в
чем не бывало.
Играет музыка - органная токката и фуга ре-минор, напоминая, что я
человек, как и она, как и все мы. И что лжи не будет, и настанет царство
Истины. Торжество разума - это Бах. Божественный разум любви. Мне внезапно
открывается, что я полюбил ее, когда познал. Ведь этим словом в Библии
обозначается и половой контакт. Разве можно любить, не зная? Что же, мы
знаем Бога? Или не знаем и не любим?
Когда-то, после того, как сбылось пророчество, и я поступил в
университет, во дворе учебного корпуса я увидел старика с собакой: у собаки
не было обеих задних лап. Она прыгала по двору, виляя хвостом и чему-то
радуясь, а он задумчиво смотрел ей вслед. Когда они пошли домой, собака
нерешительно остановилась перед калиткой - там была высокая ступенька.
Старик подошел к ней, решительно поднял за хвост. Собака перепрыгнула через
порог.
Мне подумалось, что это любовь. Забота без жалости. Взаимопонимание.
Еще долго я думал о любви так.
После знакомства с ней мне кажется, что любовь - это познание и разум.
Если в армии весна казалась мистическим спасением ото всех зол, то
теперь я даже не заметил ее приближения. Жизнь превратилась в цепь
постоянных усилий. Все чаще вспоминался Чехов и Гоголь с их представлениями
о жизни, как о явлении скучном и страшном. Я будто оторвался ото всех
привычных представлений и взглядов, ото всех друзей, чтения, образа жизни. Я
делал то, что раньше считал мещанским и пошлым, я делал то, что не имело
смысла, не писал и не читал, ни к чему не стремился. Даже любовь казалась
абсурдной. Я даже не пытался узнать причину этого состояния, отягченный
безысходностью. Я перестал даже мечтать. Любовь к Насте стала привычной и
воспринималась как нечто само собой разумеющееся.
Если бы Корнюшин не показал образец времяпрепровождения в кинотеатрах,
жизнь стала бы бессмысленной даже в своей бессмыслице.
Следовало купить компьютер. Зачем? Я отвечал на этот вопрос стольким
людям, но никогда не был в состоянии понять подлинную причину. Может,
компьютер ассоциируется со свободой?
Причем я не самостоятельно решил его купить, не в результате долгих
раздумий и вожделений, а спонтанно.
Просто, Кусто - один из грузчиков 2 цеха - купил его своей дочери.
Кусто рассказал про условия кредита, про первый взнос, который я мог бы
сделать весной (если выходить все субботы), получив всего лишь одну
зарплату. Как это ни парадоксально, сейчас я получаю больше, чем Секундов,
больше чем Тихонов. Моя зарплата гораздо выше средней.
Но кроме работы и зарплаты у меня больше ничего нет.
А компьютер мог дать еще кое-что - "культурный" досуг, возможность