"Владимир Савенков. Живой товар: Москва - Лос-Анжелос [B]" - читать интересную книгу автора

какое, если честно?
- Поторгуемся? - прищурился Вячеслав.
Растопчин сделал вид, что не замечает насмешки.
- Пятьсот долларов гонорара, нормально? - предложил он. - Семьсот?
Восемьсот? Ну, до пяти процентов от суммы, которую вы мне вернете...
- Куй железо, пока горячо, - ответил Вячеслав, продолжая смеяться
глазами, и Растопчин неожиданно понял, что парень просто не получил
инструкции, как следует отвечать на вопрос о вознаграждении.
Растопчин махнул рукой, мол, ладно, позже обговорим детали, еще не
вечер, и побрел в номер. Вечер, однако, давно наступил, в комнате было
холодно и тоскливо, и от одиночества Андрею становилось еще холоднее. Его
тянуло на люди, на свет, в какой-нибудь "демократический" гостиничный
закуток, где продают портвейн и "Славянское" за рубли, где первый
встречный вываливает на тебя все, что думает о большой политике, кухне
интуристовского ресторана и ценах на шлюх, где выражение лица у свободной
шлюхи такое, словно дама приглашена на дипломатический прием, но шофер из
посольства запаздывает - всюду лед и заносы, и вот, представьте, даме
приходится греться чашкой кофе сомнительного качества и слушать "Депеш
Мод" вместо Майкла Стайпа с его знаменитым "Ремом". Растопчин попытался
связаться с Баскаковым, но ни на работе, ни дома архитектора не оказалось.
Правда, вскоре он сам "вышел" на Растопчина. Голос в трубке звенел, словно
был пропущен через мощный усилитель.
- Человек появился? - поинтересовался Баскаков.
- Да, и вроде бы не дурак, - поблагодарил Баскакова Растопчин.
- Если надумаешь приехать ко мне, приезжай к девяти. Я тут в одном
кооперативе вынужден стопорнуться на часок-другой. Ну, до встречи, -
Баскаков нервничал.
- Постой! - попросил Растопчин. - Скажи, почему человек взялся за мое
дело? - Он - твой товарищ? Знакомый? Рассчитывает на крупный гонорар? Я
должен знать сумму.
- Я думаю, он не откажется от гонорара, хотя не знаю, о какой сумме и
о каком деле ты говоришь, - сказал Баскаков. - Но это - второй вопрос.
Сколько дашь, столько дашь. На твое усмотрение. Главное, один из его
начальников - мой добрый приятель. И я ему, естественно, оказал не одну
услугу. Дружескую, разумеется. Но то тебя не касается. Тебя касается...
- Я понял, - поддакнул Растопчин. - Проект вырисовывается? Проект
виллы?
- И мы квиты, Андрей?
- Ты отличный друг, старина, - сказал Растопчин.
- Я всегда в твоем распоряжении.
Он знал, нельзя смотреть в глаза голодным бродячим собакам.
Посмотришь, и пес привяжется к тебе, и не отстанет, и тебе, жалостливому,
взбредет в голову его покормить, и ты будешь вынужден кормить его еще и
еще - попробуй, топни на него чуть погодя, стараясь отогнать! Пес отбежит
в сторонку, но, как только ты двинешься с места, пристроится у тебя за
спиной. Что толку оборачиваться и уговаривать его - не беги за мной,
дорогой? Побежит. Не так ли происходит и с людьми? С той разницей, что
люди умеют не только бегать следом, они выучились звонить, писать письма,
садиться в самолеты и поезда, отдаваться тебе в постели, выливать на тебя
потоки истерик, упреков и грязи, и вежливо отказать тебе в помощи, когда