"Владимир Савенков. Живой товар: Москва - Лос-Анжелос [B]" - читать интересную книгу автора

идиотскую зависимость от Растопчина, неумело работающего то под сказочного
принца, то под Иванушку-дурачка, Саша сносила и хвастовство его и
откровенную пошлятину, и липкое поглаживание по колену, плечу, волосам.
Кислой улыбкой она отвечала на упрямый горячий взгляд и терпела
перемешанные с запахом мяты винные пары у лица, и готова была себя
пожалеть, оправдать - доля ты, русская, долюшка женская - ах, да что еще
делать, как ни терпеть бедной, голодной, бездомной Сашеньке в красивой и
богатой чужой стране, в каком-то сумрачном и полупустом казино в ожидании
бармена с очередным коктейлем, маляра Барта с машиной и немалыми, видимо,
деньгами, в ожидании плотного дармового обеда, а Бог даст - и несколько
безработных часов в самой фешенебельной части Лас-Вегаса, когда Саше не
надо будет подыскивать и коверкать английские слова и шарить в сумочке,
где заведомо нет не только кредитной карточки, но и железного доллара в
надорванной подкладке.
В Москве у Саши остались сын (пристает к свекрови, наверное, - давай
позвоним маме в Америку, когда она уже приедет?) и муж, тоже в некотором
роде цирковых дел мастер - вечно нахохленный и черный, как смоль,
администратор с Воробьевых гор. Семейная жизнь складывалась иным на
зависть, супруги много ездили (в основном - порознь) и трагедии из разлук
не делали. Муж Саше потихоньку изменял, но, благо, с женщинами весьма
далекими от Сашиного круга - то есть с тонкими звонкими неженками, чьи
имена никогда не появлялись на афишах. Этот смоляной муж на дух не
переваривал "мускулистых цирковых кобыл", как называл он женщин с манежа,
подруг и соперниц Саши, и это было уже кое-что: когда летишь с трапеции и
видишь перед собой ослепительную девку, только что переспавшую с твоим
благоверным, возможны, как говорится, варианты.

***

Картинно экипированные, по залу слонялись три негра из службы
безопасности казино. В глубине этажа, в холле, возле витрин с парфюмерией
и сувенирами собрались на инструктаж своего руководителя желтолицые
туристы, новая группа. Андрей расхваливал прелести ночного Лас-Вегаса и
отказывался верить в то, что русским артистам работа здесь "не светит".
- С твоей-то специальностью! Трапеция! - льстил Андрей.
У Саши закружилась голова. Ей стало грустно и легко, как после
приземления на сетку батута. Она отставила бокал и прикрыла глаза ладонью
- на пальцах таяла изморозь. Играла мягкая, четко перекликающаяся с тихим
послеполуденным гулом в висках, музыка. Официантка, обслуживающая столик с
японцами, принимала на мельхиоровый поднос бутылочки с пивом "Лайф".
Щелкала чья-то зажигалка, глухо падал в толстое стекло колотый лед. Ах,
мечталось ведь даже не о чем-то конкретном - вот напишут в газетах.., вот
посмотрю на людей и себя покажу.., поживу.., накуплю... - мечталось о
празднике, просто о празднике. Не стреляться же теперь, думала Саша. На то
он и настоящий праздник, чтоб нести в себе нечто непредсказуемое, нечто
волшебное! А волшебное действо, как такси или банку пива, не закажешь - с
тем и смиримся. Но чтоб из такого громадного супермаркета, как Америка,
совковая баба не вывезла шмутки (приодеться, а ненужное продать) и
приличную электронику (лучшую - сыну, остальное продать).., кем надо быть?
Ненормальной? Саша оторвала потеплевшую ладонь ото лба и вздохнула про