"Владимир Савченко. За перевалом (научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

На него снова накатило ощущение безмятежного счастья - того простого
счастья, что не связано ни с событием, ни с удачей. Радостная песня жизни:
вот солнце взошло, начинается день, тело полно сил, движения точны, голова
ясна, ноздри жадно пьют лесной воздух... мир прекрасен и все нипочем! Берн,
не зная, куда себя девать, помчал сломя голову в глубину леса. Трава
хлестала по икрам, встречные ветви налепили на лицо и плечи красную мокрую
листву - это только веселило его. Наткнулся на дикую яблоню с некрупными
янтарными плодами; сорвал несколько, раскусил, причмокнул от удовольствия: с
детства он так не лакомился!
Потом он летал. В домике Эоли (того не было) взял крылья, поднялся на
место своего позора, первый уступ лабораторного корпуса, снарядился,
попробовал, как слушаются крылья, стоя у края на прохладных плитках. И - с
отвагой в сердце, но с замиранием в желудке - ринулся навстречу солнцу.
И получилось. Не могло не получиться, пришло само то, что раньше не
давалось. По простым и точным командам нервов крылья расправлялись, забирали
под себя упругий воздух, взмахивали, несли его. А он и не думал о нервах и
командах - плыл в воздухе легкими брассовыми движениями. Сначала только
прямо, потом повороты, вираж с потерей высоты, вираж с набором ее... Сердце
замирало и крылья начинали трепыхаться неровно, когда сознавал, как ужасно
далеки внизу крохотные домики, деревца, фигурки. Но - преодолел.
...Вспоминая после свой полет, Берн понял, почему Ли не смогла ничего
толком объяснить, научить его полету. Для нее, как и для него теперь, это
было естественное самоочевидное действие - как ходьба. Попробуй растолкуй ее
не ходившему.
Но это пришло позднее, а сейчас Берн летал, и ему казалось, что за
спиной выросли свои крылья, что это его могучие мышцы толкают тело вперед и
вверх.
Лесной голубь-сизяк пересекал путь. Профессору показалось, что он с
юмором покосил на него круглым глазом в розовом ободке - он ринулся
наперехват, выяснять отношения. Бедная птаха улепетывала изо всех сил, но
летающий человек догонял ее с ужасным смехом, протягивал руки. Голубь
ринулся вниз, под защиту деревьев. Увлекшийся Берн едва не врезался в
вершину пирамидального тополя.
За деревьями голубело озеро - овальное, в песчаных берегах. Берн
полетел над ним, попал в восходящий воздушный поток, стал кружить,
приноравливаться. Это было искусство - подниматься в нем: все время сносило,
он соскальзывал в стороны. Но освоил и парил величественно и безмятежно,
описывая вольные круги.
Солнце поднялось над лесом. Небо очистилось от облаков, стало синим и
по-осеннему прозрачным. И как далеко, необыкновенно далеко было видно во все
стороны с высоты! Неважно было, что видеть: здания Биоцентра, коттеджи, лес,
просеки с фотодорогами, озера, вышки среди деревьев, снова какие-то строения
вдали, решетчатые стены с мачтами в дымке у горизонта ("Там Полигон", -
вспомнил Берн), снова лес, левее его правильные ряды деревьев, река в
каскадах запруд... Все это была Земля, планета людей, умное величие мира - и
он был к нему причастен. "Как они должны быть сильны духовно, - думал
Берн, - эти летающие люди, чей обзор не стиснут домами и кварталами, а
развертывается вот так, на десятки километров!.. Нет, - испугался он, - все
это слишком чудесно, чтобы быть на самом деле. Я сплю, я, конечно же, сплю.