"Владимир Савченко. Пятое путешествие Гулливера" - читать интересную книгу автора

То есть она сохранилась, я ощутил прошедший по ней, по спине и бокам
мороз, чувствовал на ощупь - и в то же время исчезла, растворилась,
сделалась прозрачной. Моя белая кожа, признак европейца, признак расы! Я
стоял перед зеркалом как освежеванный, весь в багровых мышцах, которые
около суставов переходили в белую бахрому соединительной ткани и в тяжи
сухожилий. Нетрудно было угадать, что произойдет дальше. Так вот для чего
меня вчера кололи, впрыскивали что-то в тело: меня хотят сделать
прозрачником, таким же, как и они все. И зачем мне вчера не дали умереть
спокойно?!
Шатаясь, я дошел до топчана, рухнул на него ниц. При этом в левой руке,
которуя я нерасчетливо выставил для опоры, что-то снова хрустнуло - и от
сильной боли я потерял сознание.



ГЛАВА ВТОРАЯ


Автор становится прозрачным. Его размышления о покровах и скрытности.
Он исправляет себе перелом. Опрометчивый поступок. Первый контакт


Вероятно, я довольно долго пролежал в беспамятстве: когда очнулся,
солнце уже не грело мою спину, ушло за крышу. Но и придя в себя, я счел за
лучшее лежать; чтобы обдумать ситуацию, это было удобней, чем маячить
перед глазами у всех. Тем более, что я знал, каким теперь предстану перед
туземцами...
Этот ужас, отчаяние... что, собственно, случилось? Все мое при мне,
если не считать одежды. Я жив, на пути к выздоровлению (хотя вчера уже
примирился с гибелью), в сравнительной безопасности. Почему же -чувствую
себя так, будто меня непоправимо изуродовали?
Потому что я, хоть и медик, но человек своей среды и своего времени.
Скелет для нас символ смерти, тлена и праха, а уж потом каркас тела, опора
его и учебное пособие. Вид внутренностей - тоже признак либо смерти
(вскрытие), либо страшной зияющей раны, от которой недалеко до смерти.
(Прибавим сюда и постоянные впечатления от потрохов рыб, кур, уток,
поросят - всей разделываемой на кухне живности.) Да еще многовековые
старания святой церкви, коя протестует против "пролития крови" и
хирургических операций, против анатомических исследований - против всего,
покушающегося на идею божественного происхождения человека, идею, которой
мы охотно следуем и без усилий святош: конечно же, мы не такие, как прочие
твари. Да, внутренности у нас есть - но их существование неприлично.
Несколько приличней нагая натура. Церковь и за нее по головке не
гладила, низвергала и разбивала античные скульптуры. Но художники
приноравливались, запечатлевали на полотнах натурщиков и натурщиц в виде
библейских святых:
распятые Христы, Марии Магдалины, святые Инессы, прикрытые только
волосами, побиваемые камнями святые же Себастьяны, искушающие Иосифов
Вирсавии, искушаемый святой Иероним... и прочая, и прочая. Если отвлечься
от казенно-постных сюжетов, то сутью всех картин было одно: утверждение