"Владимир Савченко. Тупик" - читать интересную книгу автора

Стасик Коломиец бежал через ночной город, помахивая полами наспех
накинутого плаща, искал огонек такси... Такси не было, трамваев и
троллейбусов тем более, и он то бегом, то скорым шагом одолевал квартал за
кварталом по направлению к Университетскому городку.
...Вернувшись после встречи со школьным приятелем домой, Стась перед
сном, думая все время о нераскрытом деле, полистал учебник криминалистики
и наткнулся там на раздел "Психический травматизм"; этот раздел был набран
мелким шрифтом, каким набирают места, необязательные для изучения в вузе.
Коломиец собирался его прочесть, но все было недосуг. А теперь
заинтересовался. Авторы раздела анализировали случаи внезапных
помешательств от сообщений о несчастьях (обмороков и припадков тоже), еще
более интересные случаи возникновения болей и даже ран на теле от
внушения: дотронутся до руки впечатлительного человека кончиком карандаша,
а скажут ему, что прижгли сигаретой, - и у него ожог. Исторически этот
эффект идет от средних веков, когда у фанатиков возникали иной раз "язвы
Христовы" на ладонях и ступнях, на тех именно местах, куда - по их мнению
- Иисусу вколачивали гвозди при распятии (хотя если уж строго исторически,
то его не приколачивали к кресту, а привязывали веревками). Авторы
напирали на то, что во всех случаях резкие биологические изменения в
человеческом организме происходят от _информации_, то есть от чего-то
совсем невещественного; при этом главным в таких случаях была убежденность
потерпевших в истинности информации.
"Елки-палки, а ведь это, кажись, то! - оживился Стась. - Психические
яды, психические травмы - это внешнее описание воздействия информации на
человеческий организм. А суть-то именно в том, что человек глубоко убежден
в истинности такой информации, _верит_ в нее. И если эта информация
серьезна... А куда уж серьезней: общее представление о материи, о
пространстве и времени, в котором мы все существуем, из которого нам не
вырваться. Это не вера в то, что Христу в ладони гвозди вколачивали! Идея
Тураева охватывает _все_, всю жизнь человека. И настолько противоречит
самой _сути жизни_, чувству, что ли, жизни, что... совместить одно и
другое организм не может. Действительно, что-то мертвящее есть в этой
идее, хоть логически она вроде и безукоризненна... Постой, но ведь вот и я
сам с нею ознакомился, а жив. Что же, выходит, я не верю в идею Тураева?
Да мне она, по правде сказать, до лампочки: так оно или не так, я и до
этого жил и далее проживу. А вот самому Тураеву, выносившему эту идею, да
Загурскому, да Хвощу, коих все мысли были к тому же устремлены, - им этот
вывод был далеко не до лампочки. Вот они и... Постой, а Борька?!"
И здесь Коломийца вдруг одолело то самое предчувствие, что и вчера,
когда он, отдав бумаги Хвощу, вышел из института теоретических проблем.
Оно-то и швырнуло его в ночь, на пустые улицы и перекрестки.
"Ой-ой-ой-ой-ой!.. - мысленно причитал он, пересекая Катагань по
пешеходному мосту. - И как же это меня с пьяных глаз угораздило? Поддался
его напору... физик-циник, как же! Бахвал он, мне ли это не знать?
"Хорошо, когда в желтую кофту душа от осмотров укутана..." - и тому
подобное. Ранимый, впечатлительный бахвал - мне ли не помнить, как он
переживал и скверные оценки, и подначки однокашников!.. И воображение у
него действительно плохо управляемое, ай-ай-ай! И главное - он из этого же
куста, из теоретиков, которые постоянно над такими вещами думают. Ведь и