"Уильям Сатклифф. Новенький " - читать интересную книгу автора

А где же был Барри? Вообще-то в то время я по-прежнему совсем с ним не
общался за пределами школы. Он не сочетался с остальными моими друзьями. На
самом деле, не считая меня, он, видимо, вообще ни с кем в школе не
сочетался. Существовал вроде как особняком. То ли взрослее, то ли младше
всех остальных. Честно сказать, не знаю.
Мне же это было безразлично. Мы всегда замечательно ладили. Не
глубоко, но и не так уж поверхностно, - мы просто были одного поля ягода.
Что странно: ведь раз он так отличался от всех остальных, а я думал, что
ничем от них не отличаюсь, то что же это выходит, если я - совсем как он?
Может, мы оба с ними не сочетаемся... Или у меня опять паранойя? Самое
странное: чем больше мы общались, тем менее сексуальными становились наши
отношения. Вы мне не верите, да?
Так оно и было, клянусь. Поначалу все было ужасно запутано. Я все
время нервничал, что кто-нибудь заметит, как я на него пялюсь. Но когда ты
с кем-то вдвоем, вполне естественно на этого кого-то смотреть, - а как
только смотреть на Барри стало естественно, мне уже не нужно было смотреть
на него слишком много, от чего в первую очередь и возникали проблемы. Так
что чем больше времени мы проводили наедине, тем больше ослабевало
сексуальное напряжение.
Вне школы мы все так же не виделись. Но наши автобусные разговоры
утром и вечером постепенно помогли нам по-настоящему узнать друг друга.
Если честно, говорил в основном я, так что Барри, наверное, узнал обо мне
гораздо больше, чем я о нем. Да если вдуматься, я вообще почти ничего о нем
не узнал. Он был очень скрытен. Но мы все равно много болтали, и ощущение
было такое, будто мы знаем друг о друге все. Ну, кроме того, что я не мог
ему рассказать. А поскольку он тоже мало что выдавал... Ох, я не знаю - мы
просто стали близкими друзьями. Поверьте мне - так все и случилось.
Что приятно, эгоизм и соперничество, развалившие не одну мою школьную
дружбу, в наши диалоги с Барри не влезали никогда. В его манере говорить
было что-то такое, от чего возникало чувство, будто можешь задать любой
вопрос, даже глупый, и он не засмеется, не осудит, а очень постарается дать
прямой ответ. Весьма необычно для школы, где спрашиваешь, который час, - и
тебя тут же опускают.
В результате дружба с Барри была мне крайне полезна: я понял, что могу
наконец унизиться, собраться с духом и задать кучу вопросов, - до этого я
всю дорогу из кожи вон лез, притворяясь, что знаю ответы.
Самая очевидная тема активно обсуждалась в январе и феврале 1987-го:
- Барри?
- А?
- А секс - какой?
- Гм... ох... э... Приятный.
- Насколько приятный?
- Гм... очень приятный.
- Блин, я уж думаю... Это просто?
- Просто научиться или просто заниматься?
- Черт! Хороший вопрос. Черт! Никогда об этом не думал. Э... и то и
другое, наверное.
- Ну, видишь ли, зависит от многого. В первый раз немножко хитро, а
потом совсем никаких проблем. А когда знаешь как... ну, если партнерша
симпатичная, облажаться невозможно.