"Розмэри Сатклифф. Ведьмино отродье " - читать интересную книгу автора

назад была скотина здоровая, а он поглядел на нее, поглядел, и теперь у нас
не корова - кожа да кости!
Может, он сглазил корову? - предположил кто-то.
Другие стали кивать головами:
- Известно, сглазил!
И вдруг из толпы донеслось:

- Гнать его, нечестивого выродка!

Ловел увидел их лица, больше и больше с каждым мгновением лиц - злобных,
глупых, перепуганных. А потом все вроде бы сжалось в четкую, отодвинутую
вдаль картину, и Ловел почувствовал, будто он покинул свою оболочку, -стоит
в стороне, наблюдает, и с холод ной, непричастной болезненной ясностью
постигает происходящее.
Его бабка владела ведовством, древней мудростью и древним умением,
потому и приходили к ней они, эти люди, -когда у них зубы болели, когда
хворь приключалась с коровой или плохо масло сбивалось. Но они не понимали
ее мудрости и умения, а потому боялись ее. На Ловела они тоже смотрели
косо, ведь он был ей внук и был калека, а для них одно связывалось с
другим. Теперь же, когда она умерла, за свой страх перед бабкой они хотели
отыграться на внуке.
Кто-то тянул к нему руку с двумя пальцами, направленными как
рога, -чтобы отогнать нечистую силу.
И тогда, увидев, что они боятся, Ловел сам по-настоящему испугался.
Лица, множась, приближались. На них зияли рты, вопившие ему, чтобы убирался
прочь -не наводил больше порчу. Лица были оскалившиеся, пучеглазые. И вдруг
какой-то мальчишка поднял камень и кинул. Камень оцарапал Ловелу
подбородок, выступила кровь, и тут уже град камней полетел в его голову;
Ловел пришел в себя, он больше ни о чем не думал, переполненный ужасом.
Повернулся и пустился, прихрамывая, бегом, а камни со свистом летели вслед.
Маленький зверек спасался - в ужасе от объявленной на него охоты.
Несколько мальчишек преследовали его до конца деревни и там выпустили
в него последний заряд камней и комьев земли. Один камень угодил ему в
плечо и сбил с ног, он с трудом поднялся и опять побежал, задыхаясь.
Захлебываясь слезами, как затравленный дикий зверек, он торопился в укрытие
деревьев и упал, наконец, вытянувшись во весь рост, на опушке, где
Уилденский лес зарослями лещины, бузины и куманики подступал к краю
возделываемой земли.
Он лежал ничком, дрожа с головы до ног, прерывисто дыша и
прислушиваясь сквозь стук сердца, громкий, как барабан, к звукам возможной
погони. Но никаких звуков он не услышал - кроме шелеста ветерка в ветвях и
где-то -крика совы, рано отправившейся на промысел.
И скоро он опять с усилием поднялся на ноги, весь в ушибах, весь боль,
и потащился вглубь зарослей. Прежде он никогда не бывал в лесу ночью.
Только храбрецы из храбрецов в его деревне отваживались ступить под своды
леса меж уханьем совы и кукареканьем петуха - боялись затаившейся в лесу
нечисти. Но он не боялся, он больше ничего не боялся среди деревьев, он
знал, что деревья добрее людей. Только людей, в действительности, и надо
бояться, Пещера под корнями древнего накренившегося дуба стала ему
укрытием, он вполз в пещеру, улегся, тесно прижался к живой мощи дерева и