"Розмэри Сатклифф. Орел девятого легиона " - читать интересную книгу автора

совсем маленьких. Они ничего не помнят и первое мясо получают из рук
хозяина.
- Он сейчас голоден? - спросил Марк, поскольку щенок продолжал тыкаться
мордочкой ему в ладонь.
- Нет, брюхо его полно молока и мясных обрезков. Сасстикка их не
хватится. Смотри, он уже засыпает, поэтому он такой ласковый.
Юноши, смеясь, посмотрели друг на друга, но незнакомый возбужденный
блеск в глазах Эски не исчезал. Волчонок, поскуливая, заполз Марку в теплую
пещеру под приподнятым плечом и свернулся клубком. Дыхание его пахло луком,
как у собачьих щенков.
- Где ты его взял?
- Мы убили волчицу с сосками, полными молока, и я и еще двое рабов
пошли искать волчат. Это дурачье с юга убило весь выводок, но этого я спас.
Пришел его родитель. Волки ведь хорошие отцы, люто дерутся за своих детей.
Вот это был бой! Ух какой бой!
- Но ты отчаянно рисковал! Нельзя, ты не должен был так рисковать,
Эска!
Марк и сердился, и чувствовал себя виноватым оттого, что Эска пошел на
такой смертельный риск ради него. Марк достаточно много охотился и понимал,
как опасно грабить волчье логово, пока глава семьи еще жив.
Эска мгновенно замкнулся.
- Я забыл, я подвергал опасности собственность господина, - ответил он
голосом чужим и жестким.
- Не будь глупцом, - быстро проговорил Марк. - Ты прекрасно знаешь, я
не это имел в виду.
Наступило долгое молчание. Юноши смотрели друг на друга, от смеха не
осталось и следа.
- Эска, - проговорил наконец Марк, - что случилось?
- Ничего.
- Неправда. Кто-то нанес тебе обиду.
Тот упрямо молчал.
- Эска, я жду ответа.
Тот шевельнулся, и враждебности его немного поубавилось.
- Я сам виноват, - начал он, и слова как будто вытаскивали из него
силком. - Там был молодой трибун из походного лагеря, он, кажется, ведет
войско в Эборак. Такой красивый, нарядный, кожа гладкая, как у девушки, но
охотник опытный. Он тоже пошел с нами к логову. А после, когда самца убили,
и мы все стояли, и я чистил копье, он мне сказал со смехом: "Удар был
хорош!" Потом он заметил мое обрезанное ухо и добавил: "Для раба". Я
рассердился и не сдержал язык. Я сказал: "Я - личный раб центуриона Марка
Флавия Аквилы. Считает ли трибун Плацид - так его зовут, - что поэтому я
хуже охотник, чем он?" - Эска с шумом перевел дух. - А он сказал: "Нет,
почему же. Но, по крайней мере, трибун Плацид волен распоряжаться своей
жизнью, как ему заблагорассудится. А твой господин, заплативший за тебя
деньги, вряд ли скажет спасибо, если от тебя останется только труп, который
даже на живодерню не продать. Не забывай об этом, когда в другой раз
сунешься в волчье логово". И он улыбнулся, и меня до сих пор тошнит от его
улыбки.
Эска говорил скучным, монотонным, полным безнадежности голосом, как
повторяют вслух затверженный урок. И, слушая его, Марк вдруг испытал