"Кэтрин Сатклифф. Одержимое сердце " - читать интересную книгу автора

добавил Николас.
На этот раз мои щеки зарделись от возмущения. У меня не было
возможности привередничать, и выбор туалетов был весьма ограниченным.
- Ваш шерри, милорд, - послышался монотонный голос вошедшего
Реджинальда.
Слуга поставил бокал на письменный стол, потом повернулся ко мне и
подал чай.
Я воспользовалась случаем, чтобы задать Николасу вопрос, прозвучавший,
должно быть, слишком резко:
- Если вы проводите такой тщательный осмотр, милорд, может быть, вы для
порядка уж проверите и мои зубы?
- Ваши зубы, мисс, меня совершенно не интересуют. Я не изображаю их на
своих картинах...
Поднося напиток ко рту, Николас с улыбкой посмотрел на меня. Одна его
черная бровь вопросительно изогнулась.
Реджинальд за моей спиной тихо закрыл дверь, оставив нас снова вдвоем.
Николас продолжал разглядывать меня, заставляя испытывать смущение и
неловкость. Я заерзала на стуле, боясь, что горячий чай из тонкой фарфоровой
чашки прольется мне на колени. Я смотрела на дымящийся ароматный напиток,
стараясь унять сердцебиение и думая о том, что воздух в комнате стал
нестерпимо тяжелым.
- Кто вы? - спросил Николас так внезапно, что я вздрогнула, и
серебряная ложечка звякнула о блюдце.
- Меня зовут Ариэль Рашдон из Кейли. Я не замужем...
- Я так и думал. Не странно ли для такой женщины... - Он запнулся. -
Сколько вам лет?
- Мне двадцать три.
- Вам бы уже следовало быть замужем и обзавестись кучей пострелят.
"Пострелят"? Это слово показалось мне странным в его устах. Я
продолжала пить чай, обжигаясь горячим напитком.
- Готовы ли вы распроститься с этим чудовищным платьем за сумму,
скажем, в три шиллинга в неделю, плюс кров и стол, конечно?
- Не угодно ли вам перестать меня оскорблять? - спросила я сухо. -
Готовы вы поклясться, что единственная ваша цель - получить натурщицу,
которая бы позировала для ваших портретов?
Я моргала, стараясь выглядеть как можно более удивленной.
- Вы должны быть готовы к тому, мисс Рашдон, что мне может
заблагорассудиться нарядить вас в кружева и оборки и отправиться с вами в
оперу в Аондоне. Хотелось бы рассчитывать на то, что вы будете улыбаться и
делать вид, что не слышите, о чем говорят за вашей спиной, прикрываясь
веером из перьев. Потому что говорить будут. Они постоянно чешут языки у
меня за спиной и не стесняясь смотрят мне в лицо. Они будут пялиться на вас,
будто вы Мария-Антуанетта, готовящаяся взойти на гильотину. И вы услышите
сплетни, которые, без сомнения, вас расстроят. Например...
Николас встал с кресла и снова заложил руки в карманы сюртука. Я
уставилась на его пустой бокал из-под шерри, потом на его спину, когда он
отвернулся от меня и подошел к окну со свинцовым переплетом и загляделся на
сады Уолтхэмстоу. Очень медленно, словно поднимая неимоверную тяжесть, он
положил руки на подоконник и продолжил:
- Видите ли, я вдовец. Кое-кто, возможно, скажет вам, что именно тоска