"Жан-Поль Сартр. Эпоха лишенная морали (Из интервью 1975 года)" - читать интересную книгу автора

Скудость всегда есть следствие социального угнетения. Но есть нехватка,
которая получается просто от соотношения потребностей человека с получаемым
количеством требуемого. Конечно, я имею в виду свободно выраженные
потребности, на которые никто не оказал влияния.

В первоначальном смысле объективный недостаток чего-либо это и есть
скудость. Желание, воля, необходимость использовать те или иные предметы
создают потребность, которая иногда может оказаться неограниченной, в то
время как требуемый предмет содержится в ограниченном количестве на данной
территории или на всем земном шаре. Следовательно, для меня скудость есть
феномен существования, человеческий феномен; естественно, наибольшая
нехватка проистекает из социального угнетения. Но в основе последнего всегда
находится скудость; мы постоянно создаем вокруг себя поле скудости.

У меня никогда не было морали безразличия. Если что и делает выполнение
требований морали затруднительным, то это могут быть конкретные, часто
политические проблемы, которые нужно решать. Как я уже говорил в "Святом
Жене", я считаю, что в настоящее время мы не достигли такого состояния, наши
знания не являются таковыми, чтобы мы могли реконструировать мораль того же
уровня ценности, как мораль прежних времен. Например, нельзя создать мораль
в соответствии с планом Канта, которая имела бы ту же ценность, что и
собственно кантовская мораль. И дело здесь в том, что моральные категории
зависят главным образом от структуры общества, в котором мы живем, и эти
структуры одновременно не являются ни слишком простыми, ни достаточно
сложными, чтобы мы могли создать концепции морали. Мы живем в эпоху,
лишенную морали, или, если хотите, когда мораль существует, но она или
испорчена, или носит частный характер. Так было не всегда, но сегодня мы
столкнулись с этим. Так будет тоже не всегда, но современное положение вещей
именно таково. Говоря это, я не отказываюсь от убеждения, что мораль
человеку нужна.

Как философ Мерло-Понти всегда обращается к такому типу существа, для
анализа которого он вынужден призывать на помощь Хайдеггера; я никогда не
считал приемлемыми подобные вещи. Вся онтология, которая вытекает из
философии Мерло-Понти, отличается от моей: это гораздо в большей степени
континуизм. Я не являюсь настолько континуистом: мне достаточно понятий "в
себе", "для себя" и некоторых промежуточных форм, о которых мы только что
говорили. У Мерло-Понти идет речь об отношениях с существом, которое
коренным образом отличается от моего. Я писал об этом в работе "Живой
Мерло-Понти".

Когда мне было 17 или 18 лет, мне всегда твердили, что из критики можно
узнать очень много. И я приехал в Париж с хорошими, дисциплинированными,
разумными мыслями на эту тему. Я читал критиков, думая: "Чему же они меня
научат?" Но они ничему не могли научить меня.

Мысли других философов меня никогда не могли заставить пересмотреть мои
идеи. Возможно, я отношусь к упрямым, одержимым философам. Я много читал и
видел, что сказать о прочитанном можно многое, а затем я все равно продолжал