"Жан-Поль Сартр. Размышления о еврейском вопросе" - читать интересную книгу автора

несправедливостей в их пользу, которые совершаются в "объевреившемся"
общественном организме. "Какого-то еврея взяли по конкурсу в тот год, когда
меня прокатили, но я никогда не поверю, что этот тип, отец которого приехал
из какого-нибудь Кракова или Лемберга, способен понять поэму Ронсара или
эклогу Вергилия лучше меня". В то же время он признался, что вообще
презирает конкурсы, что все это "дело темное", и что к экзамену он не
готовился. Таким образом, для объяснения своего провала он использовал две
системы интерпретации - как тот сумасшедший, который в бредовом
воодушевлении провозглашает себя королем Венгрии, но если задать вопрос
неожиданно, признается, что вообще-то он сапожник. Его мысль текла в двух
плоскостях, и он не испытывал от этого никаких неудобств. Более того, он
оправдывал свою прошлую лень, говоря, что было бы уж совсем глупо еще
готовиться к такому экзамену, где евреям оказывают предпочтение перед
настоящими французами. С другой стороны, в окончательном списке он оказался
двадцать седьмым. Его обошли двадцать шесть человек, из них двенадцать было
принято, четырнадцать - нет. Стал бы он более достойным кандидатом, если бы
евреи были исключены из конкурса? И даже если бы он был первым среди
непрошедших, даже если бы в результате исключения одного из принятых
кандидатов он мог получить шанс занять его место, - почему исключенным
должен был стать еврей Вейль, а не нормандец Мэтью или бретонец Арзель?
Негодование моего коллеги - необходимое следствие определенных, давно им
усвоенных взглядов на евреев, на их природу и их роль в обществе. А его
уверенность в том, что из всех двадцати шести претендентов, оказавшихся
удачливее его, именно еврей украл его место, - эта уверенность говорит о
том, что коллега в своей жизни предпочитал руководствоваться априорной
логикой страсти. Так жизненный ли опыт человека пролил свет на его
представления о евреях? Совсем нет, напротив: сам человек освещает свой
опыт - и если бы евреев не существовало, антисемит выдумал бы их.
Хорошо, скажут мне, оставим в покое опыт, но не следует ли принять
объяснение антисемитизма определенными историческими причинами? Ведь не
святым же духом в конце концов он возник! Я мог бы просто ответить, что
история Франции ничего особого не говорит о евреях: их притесняли вплоть до
1789 года, впоследствии они участвовали как могли в жизни страны,
используя - это несомненно - свободу конкуренции для вытеснения слабых, но
ничуть не больше и не меньше, чем все остальные французы; они не совершили
ни предательства страны, ни преступления против страны. И если кто-то
считает установленным, что число солдат еврейской национальности в 1914 году
было меньше того, каким оно должно было быть, то это значит, что любопытство
подвигло человека на чтение статистик, потому что этот "факт" - не из
разряда самоочевидных: ведь ни одному солдату, если он думает сам, не придет
в голову удивляться тому, что он не видит евреев на узком участке,
составляющем весь его мир. Но поскольку те представления о роли евреев,
которые извлекаются из истории, все-таки существенно зависят от принятых
исторических концепций, я полагаю, что будет лучше позаимствовать
какой-нибудь громкий пример "еврейской измены" из истории другой страны и
прислушаться к тому, как резонирует эта "измена" в современном
антисемитизме.
Подавляя многочисленные восстания, обагрившие кровью XIX век Польши,
царское правительство по политическим соображениям щадило варшавских евреев,
и они проявили, с точки зрения повстанцев, чрезмерную лояльность к властям;