"Жан-Поль Сартр. Мухи (Драма в трех актах)" - читать интересную книгу автора

торопясь на свидание. А еще позднее, в день моего совершеннолетия,
рабы растворили бы ее настежь и я верхом въехал бы во дворец,
переступив через этот порог. Моя старая деревянная дверь. Я умел
бы отпирать тебя с закрытыми глазами. А эта щербинка там, внизу,
ведь это я мог по неловкости оцарапать тебя в первый день, когда
мне позволили взять копье. (Отходит.) Ранний дорический стиль, не
так ли? А что ты скажешь об этих золотых инкрустациях? Я видел
похожие в Додоне: прекрасная работа. Что ж: доставлю тебе
удовольствие - это не мой дворец, не моя дверь. И нам здесь нечего
делать.
Педагог. Наконец-то разумные слова. Что б вы выиграли, живя
здесь? Ваша душа была бы теперь затравлена гнусным раскаянием.
Орест (горячо). Во всяком случае, она принадлежала бы мне,
эта душа. И этот жар, от которого рыжеют мои волосы, тоже
принадлежал бы мне. Мне - жужжание этих мух. В этот час, укрывшись
в одной из сумрачных комнат дворца, я, обнаженный, глядел бы
сквозь щель между ставен на раскаленный докрасна свет и ждал бы,
когда солнце станет клониться к закату и поднимется от земли,
подобно свежему дыханию, прохладная вечерняя тень Аргоса, похожая
на тысячи других и вечно новая, тень вечера, который принадлежит
мне. Пошли отсюда, педагог. Разве ты не видишь, что мы разлагаемся
на чужом солнцепеке?
Педагог. Ах, государь, как вы меня успокоили. Последние
месяцы, если быть точным, с минуты, когда я раскрыл вам ваше
происхождение, я наблюдал, как вы меняетесь день ото дня, и просто
лишился сна. Я боялся...
Орест. Чего?
Педагог. Вы рассердитесь.
Орест. Нет. Говори.
Педагог.Я боялся...Хоть с молодых ногтей вы совершенствуетесь
в скептической иронии, в вашу голову иногда забредают дурацкие
идеи. Короче, я спрашивал себя, не задумали ли вы прогнать Эгисфа
и занять его место.
Орест (медленно). Прогнать Эгисфа? (Пауза.) Можешь быть
спокоен, старик, слишком поздно. Не то чтоб я не испытывал желания
схватить за бороду этого растреклятого прохвоста и сдернуть его с
отцовского трона. Но что дальше? Что мне делать с этими людьми? Ни
один ребенок не родился при мне, ни одна девушка не сыграла
свадьбы, я не разделяю их угрызений совести и не знаю никого по
имени. Бородач прав: у царя должны быть те же воспоминания, что и
у подданных. Оставим их в покое, старик. Уйдем отсюда потихоньку.
Понимаешь, если бы я мог совершить какой-нибудь поступок -
поступок, который дал бы мне право жить среди них... Если бы я мог
овладеть, пусть даже совершив преступление, их воспоминаниями, их
страхом и надеждами, чтоб заполнить пустоту моего сердца. Ради
этого я убил бы родную мать...
Педагог. Государь!
Орест. Да. Это грезы. Пошли. Узнай, можно ли достать
лошадей, мы отправимся в Спарту, у меня там друзья.