"Сергей Венедиктович Сартаков. Свинцовый монумент" - читать интересную книгу автора

- Андрюшенька, сыночек, беги скорее, скорее за доктором. Никак я сама
отойти не могла. Мирон-то наш...
Он не дослушал последних слов матери. Он видел: отцу очень худо. Каждая
минута, даже секунда сейчас дороги. Только бы успеть. Бежал по темной
снежной дороге, оступаясь, скользя на ее неровностях и думая лишь об одном:
застать на месте машину скорой помощи. Машину Андрей на месте застал. Но
"скорая помощь" уже не застала Арсентия Даниловича в живых. И жизнерадостное
письмо Мирона с траурным письмом начальника топографической партии Андрей
прочел после того, как закрыли отцу глаза.
Так для Андрея в их дом вошли две смерти одновременно.
- Ну как мы, Андрюшенька, жить с тобой будем теперь? - спросила мать на
следующий день после похорон, когда к вечернему чаю за стол сели вдвоем, а
третью чашку она по обычаю тоже поставила. - С чего к нам судьба так
немилостива?
Он знал, почему судьба к ним так немилостива, знал и как зовут эту
судьбу, но разве можно об этом рассказывать матери? Ничего не изменишь,
только новые, ненужные страдания ей причинишь. Пока-то привыкнут они к еще
большей пустоте в доме, конечно, будет им нелегко. Грустно. Он, Андрей,
целый день все-таки на народе, а матери с отцом только и было радости, что
ожидать добрых вестей от Мирона, строить планы, как, отслужив в армии,
старший сын вернется домой и обзаведется семьей. Теперь для матери все
потеряно. Остался один свет в окне - Андрей. В нем и прошлое, и настоящее, и
будущее.
- Проживем, мама, - сказал он.
И подумал, что вот теперь он и только он будет ответственным за все
решения, какие придется ему принимать. Совет матери, конечно, тоже всегда
пригодится, но это лишь совет. И не больше. А выбирать лучший путь из многих
неизвестных надо уже самому. Отцовские наставления казались порой и
надоедливыми, скучными - мы же сами с усами! - а как хотелось бы сейчас его
спросить о многом... Не спросишь. Сам соображай. Из мужчин ты в доме
единственный и самый старший, тебе восемнадцать лет. А появится ли в доме
другая женщина, кроме матери? Она, когда задавала вопрос "Как будем жить?",
видела в нем по-прежнему еще мальчика. Но ведь постепенно она примется
строить свои планы и о нем, как строила их о Мироне, и этот вопрос "Как
будем жить?" неосознанно уже содержал надежду на то, что он, Андрей, скоро
станет юношей, женихом, и тогда...
А он после ухода Мирона, после трудного с ним разговора в лесу уже на
жизнь смотрит не прежними глазами. Он хочет о ней знать все. Как это знают
старики. Как знал отец.
Но о том, что больше всего в жизни ему непонятно, с отцом он поговорить
не успел. Вернее, не посмел. Потому что об этом говорят все. Не задумываясь.
По-разному. А смысл один: любовь - роса, пахнет ветерок - и нет ее.
Почему же Мирон не принял этот смысл как оправдание того страшного для
него дня? А ведь было у Мирона потом и еще много времени, чтобы хорошенько
подумать. Когда в тайге он писал свое письмо, он писал его спокойной,
холодной рукой. А об Ольге ни слова и ни намека о том, что сожалеет об уходе
из дома. Была ли у него любовь? А не роса вечерне-утренняя...


7