"Евгений Сартинов. Слишком жаркий Кипр ("Угро: Простые парни" #9)" - читать интересную книгу автора

рубашки. Он увидел верхушку креста, но когда Алибек решил, что достаточно
насмотрелся на это творение легендарного Шаха, то поднял голову и встретился
глазами со взглядом Астафьева. Тот проснулся за секунду до того, как
дагестанец начал расстегивать пуговицу. На секунду они оба замерли, а потом
Али с горловым рычанием навалился на Астафьева, стараясь сжать руками его
горло. Но, тот уже успел подставить свои руки, так что замысел террориста не
удался. Плохо было то, что после суточного висения в подвале руки Астафьева
ни как не могли обрести свою силу. При малейшей нагрузке они буквально
выворачивались в суставах, болезненно и неприятно. Вот и сейчас кисть левой
его руки выбилась из сустава, и, болезненно вскрикнув, Юрий пустил в ход то,
что у него было в запасе. Сначала он укусил дагестанца за его длинный нос,
тот вскрикнул от боли, а потом резким толчком ног попытался сбросить его с
себя. Это ему не удалось, зато они покатились по нарам, собирая в один
клубок всех его обитателей. Шум мгновенно возрос до небес. Матерился
по-своему, по-испански, помятый Сальвадор. Не остался от своего куска драки
и притихший грек. По его голове хорошо стукнул своим ботинком кавказец.
Через минуту и он, и испанец, и даже Фред пробовали разнять дерущихся.
Это было трудно. Алибек просто озверел. Не обращая внимания ни на кого, он
сумел сломить сопротивление второй руки Юрия, и снова подмять его под себя,
окончательно добравшись до горла Астафьева. Еще несколько секунд, и он бы
задушил Юрия. В коридоре уже звучали возбужденные голоса полицейских,
гремели проворачивающиеся в замочной скважине ключи. Так что ворвавшиеся в
камеру полицейские застали такую картину: один из задержанных явно душил
другого, а третий при этом бил его ногами по голове. Остальные два
"квартиранта" обезьянника с ужасом рассматривали все происходящее чуть со
стороны. И тут Астафьев почувствовал, что напор рук кавказца иссяк. Он
по-прежнему сжимал его горло, но это был уже не тот звериный напор, а уже
закоченевшие судороги парализованного тела. Полицейские пустили в ход
дубинки против всех, но лишь через несколько минут смогли оторвать
закоченевшее тело Алибека от Астафьева. Они даже не поняли, что с тем
происходит что-то не то, просто бросили на пол, и долго били его ногами и
дубинками. Только потом до копов начало доходить, что заключенный как-то
странно не реагирует на все их усилия. Вот тогда они всполошились. Толстый
охранник закричал что-то в сторону дежурной части, и вскоре оттуда прибежало
столько полицейских в форме и без, что камера для них стала мала. Одни
бестолково рассматривали тело Алибека, другие пробовали его тормошить, один
из охранников пробовал даже сделать ему искусственное дыхание, но ему самому
стало плохо, и он, зажав рот, торопливо выскочил на улицу. А еще через
несколько минут в камере появились люди в фирменных костюмах скорой помощи,
которые долго и громко кричали на полицейских, светили фонариками в зрачки
Алибека, слушали стетоскопом его сердце. Кончилось это тем, что они положили
Алибека на носилки и унесли его на улицу. Вместе с ними схлынул и весь этот
полицейский прибой.
К этому времени пришел в себя и Астафьев. Когда он отдышался, и со
стоном, с болью в больных руках смог сесть на нарах, держась за горло, то
первый, кого он увидел в дверях камеры, был Янгелос Папандреу. Сейчас его
некрасивое, встревоженное лицо показалось Юрию милей облика самой красивой
из женщин этой планеты.

ГЛАВА 18