"Уильям Сароян. Студент-богослов" - читать интересную книгу автора

- Умер сорока двух лет от роду, - сказал Старик. - Борьба с дьяволом
крайне изнурительна. М-да. Но, кто знает, если бы он не боролся, то, может,
прожил бы всего двадцать два года и не оставил бы после себя даже одной
книги. Ты прочитал эту книгу?
- Он написал их несколько, - ответил я. - Я прочел девяносто девять
страниц из одной его книги, а потом она мне надоела.
- Что он говорит на этих девяносто девяти страницах?
- Я не уверен, но мне показалось, что он хотел сказать, что если у тебя
есть все, то этого еще недостаточно.
- Так вот и бывает с теми, кто вечно борется с дьяволом, - произнес
Старик. - А этот несчастный, которого ты повстречал на станции, что ты узнал
о нем?
- Он умер. Вчера для него настал конец света, как он и предсказывал.
- Как его настоящее имя?
- Ну, - замялся я, - я выписал тут одно имя из госпитального журнала,
которое приписывается ему, но я уверен, это еще одно недоразумение. Хотя то,
что он умер, это точно. Он бы еще пожил, если бы не попал в руки столь
самоуверенных людей, которые все делают с точностью до наоборот. Я уверен,
что он не собирался умирать - он загнул страницу в книге, чтобы потом
дочитать. Вот имя, которое я выписал из журнала - Або Могабгаб.
- Как такое может быть? - воскликнул Старик. - У Або Могабгаба я
покупаю одежду, он сириец, содержит магазин на Марипоза-стрит, к тому же
старше меня. Вот, взгляни на подкладку моего пиджака, видишь ярлык, ну-ка,
прочитай, что на нем написано.
Я посмотрел на ярлык и прочитал вслух:
- Або Могабгаб.
- Великолепный образчик американской практичности и теологической
точности, - сказал Старик. - Человек погибает, а пиджачный ярлык обретает
бессмертие. И все же мы пока живы, несмотря на ужасную практичность и
безукоризненную точность. Спасибо за рассказ о евангелии от Кьеркегора. Я и
сейчас охоч до учения, но лучшее евангелие - это евангелие крестьянина. Лозу
сажают так-то. Так за ней ухаживают. Так оберегают от кроликов. Так собирают
виноград, а вино делают так. А изюм делают так. Зимой подрезают ветки, а
весной поливают лозу. Ну какое еще евангелие может быть приятнее, если все
это происходит на свежем воздухе? И к черту все эти душегубки, в которых
сидят бедные люди и вводят себя в заблуждение. Когда они заканчивают работу,
разве они не идут домой и не съедают тарелку вареного изюма с ломтем черного
хлеба, или выпивают стакан вина с бараниной, или съедают гроздь винограда с
сыром и печеньем?
- Да, наверное, - сказал я и пошел домой.
Там я проработал целых три часа на дворе. Дядя Хосров сидел на
ступеньках на заднем крыльце и наблюдал за мной.
Наконец он поднялся и сказал.
- Ну, ради Бога, что еще на тебя нашло? Зачем ты терзаешь этот
виноград? Ты и так его измочалил, словно он - дряхлый старик, а еще недавно
он был похож на прекрасного, мечтательного юношу. Красота материи в ее
несовершенстве. Только глупцы стремятся к совершенству, которое есть не что
иное, как смерть. Пусть совершенство само гоняется за тобой. Тебе не нужно
его искать. А теперь иди в дом, садись и съешь половинку холодного арбуза.
Ты - несовершенен, лоза - несовершенна, но ты можешь поесть арбуза и