"Бенедикт Сарнов. Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев " - читать интересную книгу автора

- Не пытайтесь изобразить меня совершенным болваном! - вспылил Уотсон.
- Я прекрасно понимаю, что если Толстой продолжал работу над романом, да еще
целых два года, так уж наверняка он его не ухудшил.
- Браво, Уотсон! Это замечание делает честь вашей проницательности. Тем
более что совсем недавно произошел такой казус. Один российский издатель -
некто Захаров, - представьте, выпустил в свет эту раннюю редакцию
толстовского романа, а в рекламке написал, что она гораздо лучше
окончательной. Прямым дураком Льва Николаевича выставил.
- Какая чушь! - вспылил Уотсон. - Верно, невежда какой-нибудь? Среди
издателей такие ведь нередко попадаются.
- Да нет, - возразил Холмс. - Про этого вроде такого не скажешь. Все
мои друзья о нем отзываются как о человеке начитанном, образованном. Притом
- хорошего вкуса.
- Как же он мог такую глупость сморозить?
- Ах, Уотсон! - вздохнул Холмс. - Чего не сделаешь ради денег!
Заработать хотел на этой своей нехитрой выдумке - вот вам и вся разгадка...
Вернемся, однако, к Толстому. Вы справедливо заметили, что Лев Николаевич
еще целых два года трудился над своим романом не для того, чтобы его
ухудшить...
- Разумеется. Не сомневаюсь, что многое он наверняка углубил, развил,
улучшил. Но разве не мог он при этом оставить в живых всех своих прекрасных
героев? Вы знаете, я сцену смерти князя Андрея несколько раз перечитывал. И
каждый раз надеялся: а вдруг не умрет! И каждый раз, когда он все-таки
умирал, у меня - мороз по коже...
- Неужели вы не понимаете, Уотсон, - уже без своей обычной иронической
усмешки, мягко заговорил Холмс. - Неужели вы не понимаете, что в таком
сложном произведении, где все так прочно сцеплено, малейшее изменение в
судьбе одного героя повлекло бы за собой целый ряд серьезнейших изменений во
всей структуре романа.
Уотсон задумался.
- Я, кажется, догадываюсь, на что вы намекаете, - кивнул он. - Если бы
князь Андрей остался жив, Наташа не могла бы выйти за Пьера...
- Дело не только в этом.
- А в чем же еще?
- Ну как же!.. Ведь если бы Андрей Болконский... Впрочем, как говорят в
таких случаях, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Заглянем
ненадолго в окончательный вариант романа.

Остановившись перед дверью из-за которой доносились голоса Сони и
старой графини, Холмс приложил палец к губам и глазами дал понять Уотсону,
чтобы тот до поры до времени не обнаруживал своего присутствия.
- Соня, - говорила графиня. - Сегодня есть случай отправить письма в
армию. Я написала... А ты...
Голос графини задрожал. Она обращалась к Соне робко, почти заискивающе:
- Ты не напишешь Николеньке?
В ответ на этот невинный вопрос последовала долгая пауза. Наконец, Соня
ответила. В голосе ее слышались слезы:
- Я напишу...
- Спасибо, дитя мое, - растроганно сказала графиня.
Холмс и Уотсон услышали ее удаляющиеся шаги. А затем из-за двери