"Бенедикт Сарнов. Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев " - читать интересную книгу автора

Чернышевского...
- Какого еще Чернышевского? Я понятия не имею ни о каком Чернышевском!
- Николай Чернышевский - это знаменитый русский критик и теоретик
искусства. Он утверждал, что писатели напрасно изменяют по своему произволу
сюжеты, которые берут из жизни. И точь-в-точь, как вы - ну прямо слово в
слово, - предположил, что делают они это, как он выразился, "для
литературной эффектности".
- Клянусь вам, Холмс, что я знать не знаю никакого Чернышевского! -
приложил руку к сердцу Уотсон.
- Не клянитесь, друг мой, не клянитесь. Я вам верю.
- Однако, - вдруг приободрился Уотсон, - если моя мысль совпала с
суждением столь знаменитого человека, да к тому же еще и специалиста... Не
кажется ли вам в таком случае, что эта моя мысль не так уж и глупа?
- Посмотрим, - уклонился от прямого ответа на этот щекотливый вопрос
Холмс. - Это выяснится в ходе нашего расследования. Пока же я только могу
сказать, что у Чернышевского были на этот счет одни соображения, а у вас,
насколько я понимаю, - совершенно другие. Вам стало жаль беднягу Германна...
- Не прикидывайтесь таким сухарем, Холмс! - вспыхнул Уотсон. - Я ведь
знаю, что в глубине души вы тоже ему сочувствуете.
- Сочувствую? - задумался Холмс. - Нет, мое отношение к Германну,
пожалуй, не укладывается в это определение. Кстати, вы обратили внимание на
сходство Германна с Наполеоном? Помните, Пушкин словно бы вскользь замечает:
"У него профиль Наполеона..." Вы только вдумайтесь в глубинный смысл этого
сходства.
- Прямо-таки уж глубинный? - усомнился Уотсон. Мало ли кто на кого
похож? В жизни всякое бывает.
- В жизни действительно бывает всякое. Но в литературе такие совпадения
всегда несут в себе особый смысл. Вот вам, кстати, и ответ на ваш вопрос:
сочувствую ли я Германну. Сочувствую или не сочувствую, но многое в этом
человеке меня привлекает.
- Вот видите!
- Прежде всего, - словно не слыша этого пылкого восклицания, продолжал
Холмс, - меня привлекает его яркая незаурядность. Вот, кстати, еще одна
важная деталь Вы обратили внимание на эпиграф, который Пушкин поставил к
первой части этой своей повести?
- По правде говоря, не обратил, - признался Уотсон.
- Зря. Прочтите его внимательно.
Уотсон раскрыл "Пиковую даму" и прочел:

А в ненастные дни
Собирались они
Часто.
Гнули, Бог их прости,
От пятидесяти
На сто.
И выигрывали,
И отписывали
Мелом.
Так в ненастные дни
Занимались они